Онлайн книга «Три метра над небом. Трижды ты»
|
– Хорошо, я ему сразу же сообщу. – Калеми надевает очки и берет айфон последней модели. – Черт, мне надо поменять очки, я уже больше ничего не вижу… – Подожди. – Джорджо подвигается к его телефону. – Можно? – Конечно. Калеми передает айфон Джорджо, и он ищет на экране иконку «Настройки». Калеми снимает очки и обращается ко мне и к молодому автору: – Мне бы следовало сделать эту операцию на глазах лазером, но я боюсь! Когда Джорджо возвращает ему айфон, мы из вежливости улыбаемся. – Возьми. Калеми снова берет устройство, начинает набирать сообщение, и понимает, что шрифт стал крупнее. – Ой, что это ты сделал? Сотворил чудо? Джорджо улыбается. Калеми смотрит на меня. – Эй, не поступай с ним, как Оттави, который позволил ему улизнуть! Он золото, а не человек! Умеет делать все, достигает всего, чего хочет. И может удивить тебя всегда, помни это. К тому же он знает, что такое дружба, – не то, что этот подлец… Оттави, может, тоже способный, но он низкий, этот коротышка, низкий и пошлый. Для него дружба – это всего лишь контракт, но на самом деле дружба – это святое; может казаться, что ты терпишь убыток, но ты всегда что-то приобретаешь… – Если ты отзываешься о нем так, то, мне кажется, дело только в часах «Ролекс» – таких же, как у всех остальных. Тут что-то более серьезное, – говорит Джорджо. – Вот видишь? Ты слишком хорошо меня знаешь. Когда-нибудь нам надо будет встретиться в более спокойной обстановке – может быть, у меня дома. Тогда я тебе много всякого расскажу. Но только не сейчас, а то им скучно нас слушать. Подождите, я пошлю сообщение. – Он что-то набирает на айфоне крупным шрифтом и потом, сняв очки, кладет их на стол. – Все, написал. Так чем же я обязан удовольствием видеть вас? Джорджо начинает говорить: – Прежде всего, я хотел, чтобы ты лично познакомился с хозяином «Футуры», Стефано Манчини. – Я его уже знаю. Или, лучше сказать, много о нем слышал. Я рад, что вы нашли друг друга. Уверен, что «Футура» далеко пойдет. Не буду говорить: «“Футура” – это футуристично», это банальность. Джорджо смеется. – Алессандро, ты можешь говорить все, что хочешь. Сам знаешь. Калеми смотрит на меня с любопытством. – А где ваш офис? – В Прати. – Хорошо. Я бы с удовольствием зашел к вам на днях. И еще мне хотелось бы, чтобы вы взяли на работу одну из моих дочурок. Ее зовут Дания. Возьмите ее стажеркой, она перестанет хулиганить. Джорджо поворачивается ко мне, а я продолжаю смотреть на Калеми, разводящего руками. – Если, конечно, она вам подойдет, если решите, что она может быть вам полезна. С другой стороны, вы на подъеме, вам нужны новые силы, а она девушка серьезная и честная. В общем, поговорите с ней. А подойдет вам она или не очень – это уж вам решать. Джорджо решает вмешаться: – Ну конечно, мы встретимся с ней с большим удовольствием. Калеми ему улыбается. – О, а вот и морепродукты! К нам с большими блюдами подходят две очень симпатичные официантки – блондинка и брюнетка с собранными в пучок волосами. – Добрый день, господин Калеми. Как здоровье? – Просто отлично, раз уж вы тут! – Да нет, вы счастливы потому, что принесли ваши морепродукты! – Но я еще счастливей потому, что принесли их вы… Потом он обращается к нам: – Ну разве они не великолепны? Просто пальчики оближешь! Смотрите, какие свеженькие! Одна из двух девушек ему улыбается. – Вы говорите о креветках, не так ли? Калеми весело смеется. – Они не только красивые, но и остроумные! И смотрите, какая улыбка… Брюнетка делает вид, что немного хмурится. – Понятно, вы хотели вогнать нас в краску, но на этот раз у вас ничего не вышло; мы уже поняли, что вы над нами подшучиваете. Еще неизвестно, скольких красивых женщин вы видите каждый день… Мы возвращаемся на кухню. – Спасибо, вы всегда так милы! Эта «Российская» благодаря вам еще красивее! Девушки уходят веселыми и довольными всеми этими комплиментами. – О, блаженная молодость! Ладно, давайте попробуем эти морепродукты, которые кажутся мне еще вкуснее обычного. Не хотите немного болличине? Мы переглядываемся, но он не ждет нашего решения. – Будьте любезны! – он подзывает проходящего мимо официанта. – Я весь внимание. – Принесете нам холодное вальдоббьядене высшего сорта? – Да, конечно. – Давайте скорее, а то нас мучает жажда. И Калеми начинает есть молча, больше не отвлекаясь. Только Джорджо, как я замечаю, смотрит вокруг, потом берет бутылку воды, очень спокойно наливает ее каждому из нас и тоже начинает есть. – А вот принесли и болличине. Калеми вытирает салфеткой рот, пока официант открывает для нас шампанское. Он наливает его немного в бокал Калеми, который его нюхает и, даже не пробуя, кивает, тем самым разрешая налить напиток и в наши бокалы. – А теперь… – Калеми поднимает свой бокал и ждет, когда будет наполнен и последний, молодого автора. – Пусть эта встреча будет полна… «Футурой»! – Он весело смеется, все мы поднимаем наши бокалы и пьем отличный вальдоббьядене. Калеми ставит свой бокал первым. – Да, к этим морепродуктам нужно было именно немного болличине… Так и что вы мне теперь расскажете? Ренци, ты мне говорил, что, кажется, есть хорошая идея для прайм-тайма. – Надеюсь, что да. Но ты мне об этом сам скажешь; ты же все решаешь. – Да ничего я не решаю! Иногда мне удается упросить моего шефа поразмыслить, а иногда, наоборот, он упрямится и упорно хочет делать или не делать какие-то программы или фильмы, которых я совершенно не понимаю… Ну ладно, давайте, а то я как на иголках. Кто будет рассказывать? Мы все трое переглядываемся, а потом слово беру я. Джорджо удивлен. – Так вот, программа очень занимательная; можно собрать перед экраном людей всех возрастов, даже в это время. И знаете, почему? Потому что играть будут в любовь. Уже это кажется Калеми отличной идеей, и он, сгорая от любопытства, немного зажмуривается. – У нас уже давно не делают программ о парах. – Я тоже так думал, но тут мне хотелось бы, чтобы об этом непосредственно рассказал автор идеи. Наверняка он сделает это гораздо лучше меня. Симоне ел омара, но, услышав, что внезапно упомянули о нем, сглотнул и едва не подавился. Тогда он отпил воды и испуганно посмотрел на меня, но Джорджо ему улыбнулся и кивнул, словно говоря: «Не беспокойся, можешь говорить». |