Книга Развесистая клюква Голливуда, страница 27 – Дарья Донцова

Все присутствующие, кроме Кузьмы Сергеевича, ринулись в кладовку.

— Вау, пусто! — запрыгала Юля.

— М-да, — крякнул Никита, — изнутри холодильник открыть затруднительно, его можно отпереть только снаружи.

— Дух способен просочиться сквозь любые преграды, — завопила Олеся, — это чистая энергия!

— Давай без глупостей, — поморщился Бурундуков.

— Нехристь, — накинулась на орнитолога Олеся, — в «Кошмаре» случилось чудо!

Миша оглушительно захохотал и захлопал в ладоши.

— Браво! Бис! Снимаю шляпу! Даже я поверил! А обмануть Иванова удается единицам.

— Тебе плохо? — заботливо спросила Анечка. — Водички налить?

Михаил поманил всех рукой.

— Пойдемте, господа, в столовую. Вы забыли, где мы находимся? В отеле, который развлекает гостей при помощи фокусов на тему убийств. Никакой девушки не было!

— Но я видела тело, — возразила Юля, — на втором этаже!

Олег раскашлялся и пошел к столу, остальные цепочкой потянулись за ним.

— Чего ты ночью делала в тупиковом коридоре? — весьма кстати поинтересовалась у Маши Анечка, когда мы расселись по местам.

Леонова вздохнула.

— Мне не спалось, голова от непогоды разболелась, я хотела взять на кухне воды, но перепутала, куда идти. В этом доме десять лет проживешь и все равно заблудишься. Добралась до конца коридорчика, а там она!

— Ага, — кивнул Миша, — на то и рассчитывали хозяйки! Они везде манекены расшвыряли. Не все куклы хорошего качества, в гостиной откровенная джинса, с пяти метров понятно, что тело не настоящее, а резиновый муляж. Но той ночью Степашка и Изабелла Константиновна превзошли самих себя. Даже я купился, чес слово, и испугался. Браво!

Я уставилась на Белку. Лучшая защита — нападение. Продюсер сообразил, что его трюк раскрыт, и перевел стрелки на нас с Белкой. Получается, это мы придумали фокус с девушкой, и мы не сможем отрицать сей факт, потому что «Кошмар» — отель-преступление. Бабуля обомлела, она явно пыталась подобрать нужные слова.

— Это как-то слишком — сдергивать людей ночью с кровати, — возмутилась Аня. — В любом розыгрыше должен быть намек: это шутка. Кузьма Сергеевич утром очень переживал, когда услышал про труп. Вы невероятно жестоки.

— Наоборот, вышла ржачка! — обрадовалась Юля.

— Ужасно! — топнула ногой Аня. — Маша, твое мнение?

— Неудачная шутка, — промямлила Леонова, — слишком натуральный муляж. Думаю, у Олега из-за нервов лицо прыщами обсыпало, он переволновался вот и заболел.

— Вы перешли ту границу, где удачный розыгрыш становится издевательством над людьми, — накинулась на Белку Аня, — нанесли ущерб нашей психике и здоровью!

— Ни фига, — запрыгала Юля, — отвянь, зануда! Прикольно было.

— Прикажите своей дочери соблюдать вежливость! — возмутилась Пряникова. — Да и о себе подумайте! Отказались тело осмотреть! А? Вы с ними в сговоре! Вы знали, что труп живой, поэтому и не беспокоились! Вам пообещали за содействие скидку на спирт.

Геннадий Петрович прикинулся глухим, а Юля уперлась ладонями в стол.

— Че? Не неси про папочку дерьмо. Он тут ваще никак! Мы сюда впервые приехали!

— Значит, твой папочка великолепный врач, раз он живого покойника от муляжа отличить не может! — впала в раж Анна. — Либо он неуч, либо соавтор жестокого розыгрыша.

Словосочетание «живой покойник» развеселило Бурундукова, Никита стал повторять его на разные лады:

— Живой труп? Живой покойник! Живой покойник… Хорошее название для иронического триллера!

Я крепко сцепила зубы. Молчи, Степа.

— У меня голова болит, — вдруг признался молчавший все это время Кузьма Сергеевич, — словно изнутри раздувается!

— Солнышко, — забеспокоилась Аня, — может, выпьешь водички? Чаю? Сделать тебе массаж воротниковой зоны? Отвести в спальню?

Кузьма Сергеевич поежился.

— Мне во сне привиделся кошмар. Якобы я очнулся и вижу привидение. Жуткое, с цепями, в грязном балахоне. Оно ко мне подошло и как завоет: «Кузька, умри! Кузька, подохни! Кузька, не жить тебе! У-у-у!» Я хотел оттолкнуть призрака, а он все ниже, ниже наклоняется, да как навалился на меня, я даже ощутил запах апельсина.

— Привидения обожают цитрусовые, — с самым серьезным видом поддакнул Никита, — мандарины, грейпфруты, помело для них нектар и амброзия.

— Меня сразу затошнило, — не обращая внимания на Бурундукова, говорил бизнесмен, — в глазах зарябило. Последнее, что помню: серый балахон летит к двери, а под ним белые пятна и огоньки мерцают.

— Призрак на реактивной тяге, — сохраняя невозмутимость, заявил орнитолог.

— Солнышко, съешь пирожок, — занервничала Аня и, положив мужу на тарелку кусок кулебяки, предприняла новую атаку на растерявшуюся Белку: — Вы что себе позволяете? А? Распустили свои привидения!

Бабуля подняла руку.

— Клянусь, я не имею ни малейшего отношения ко всем этим фокусам. У нас невинные забавы, вроде выпадающего из шкафа скелета.

— Она еще и врет! — возмутилась Аня.

— У-у-у-у, — понесся из глубины дома утробный вой, — у-у-у, а-а-а, о-о-о, ы-ы-ы…

Кузьма Сергеевич схватился за сердце, Аня уронила бокал с водой, Миша громко икнул, Юля, похоже, совершенно искренне начала искать защиты у «папочки», обхватив его руками. Никита вцепился пальцами в столешницу, Маша взвизгнула, один Олег лишь слегка повернул голову. Даже мне, знавшей, что леденящий душу звук издает Семен, стало не очень комфортно, у сисадмина просто стальные нервы.

— Идиот! — заорала Олеся.

— У-у-у, о-о-о, а-а-а, — выводил Сеня.

— Прекрати! — крикнула Белка.

Семен всунулся в столовую.

— Че не так?

— Перестань выть, — велела я.

Сеня ткнул корявым пальцем в настенные часы:

— Четыре натикало. У нас по плану в шестнадцать нуль-нуль приход собаки Баскервилей.

— О боже! — выдохнула Аня. — Больше в подобные места я ни ногой.

— Че не так? — расстроился Сеня. — Плохо выл? Ненатурально? Обычно народ пужается. Я еще потом для убедительности лаю. Гав-гав, р-р-р, гав-гав! У-у-у! Наверное, я сегодня не в голосе.

— Вы же исполняете роль привидения? — спросил Кузьма Сергеевич.

Как все нереализованные артистические личности, наш Сеня обожает аплодисменты и похвалы. Он, как уже неоднократно упоминалось, дурак. Поэтому вместо того, чтобы вытаращить глаза и с наивным видом зачирикать: «Нет, привидение живое, оно в «Кошмаре» тысячу лет обитает», а потом в деталях изложить историю про графа, которую заставила зазубрить идиота Белка, Сеня заулыбался и радостно подтвердил: