Онлайн книга «Человек из дома напротив »
|
– Сенцова была крутая, – рассказывал парень, качая ногой. – Я с ней в тесный контакт не входил, так, шапочное знакомство. Они тусили с Матусевичем… «Тусили с Матусевичем», – повторил он с нескрываемым удовольствием и засмеялся. – Аллитерация, круто. Он – душа нараспашку. Звезда. Обаяние – восьмидесятый левел. Если начистоту, материальный статус тоже способствовал. Я слышал, Артему отец ни в чем не отказывает. У него тачки менялись раз в год, и не на «Ладе Калине» он рассекал. Его мать организовала частный детский сад и сама там работала. Я племяшку хотел туда пристроить по просьбе сестры. Но не вышло: по деньгам не потянули. А, чуть не забыл: предки у Матусевича были в разводе. При Артеме и Любе терся Эмиль Осин, тихоня, но перспективный. Дико обидно, что они, ну, это… умерли. Интересно было бы посмотреть, что из них выйдет со временем. Эксперимент! Было – стало. «Даешь практичный подход», – про себя усмехнулся Бабкин. – Хотя по-человечески тоже жаль, – исправился парень. – А Никиту Сафонова помнишь? – Конечно! Норм чувак. Вроде скромный, на первый взгляд скучноватый даже, но когда я с ним ближе познакомился, понял, что он занятный. Мы с ним вместе ходили на семинары по гражданскому праву. Некоторые люди похожи на мотыльков. По сравнению с бабочками вроде тусклые, невзрачные, а потом приглядишься – мать моя! Там одного только бежевого – миллион оттенков, разглядывать и разглядывать. Он все время искал подработку, потому что семья небогатая. На четвертом курсе Никита взял академ. Может, понял, что экзамены завалит и вовремя подсуетился. Я не спрашивал. – А Борис Лобан? – Лобан, Лобан… – Он нахмурился. – Нет, не помню такого. Он не играл в «Диком Шекспире». – Где? – Я тебе не сказал? Эмиль, Люба и Артем ставили спектакли. Я, кстати, все посмотрел. Вроде фигня, но что-то в этом было. Жаль, что театр распался в декабре. – Причину не знаешь? – Нет. Никто не знает. Вроде бы они и не ссорились, но все заглохло. Потом возник новый, с другой труппой, но это было уже не то. Кураж пропал, то ли у меня, то ли у них. Ты пойми: Осин, Сенцова и Матусевич – те люди, которых всегда будут вспоминать первыми, если речь зайдет о нашем потоке. Рядом с ними все казались блеклыми. Это в лучшем случае! Вот ты на мои дреды пялишься – не, не надо, я же вижу, что пялишься. А я знаешь почему в синий покрасился? Хотел быть тупо ярче. Вот прям тупо! Потому что Матусевич был в моей группе и я чувствовал себя пустым местом. – До сих пор чувствуешь? – Не! – Парень от души рассмеялся. – Жене моей нравится. Она на меня обратила внимание из-за дредов, а теперь не разрешает вернуться к нормальной прическе, говорит: разлюблю. Пришлось договариваться с начальником. Ничего, вроде быстро привыкли. Видишь? Я даже женой своей обязан Матусевичу. Клевый был чувак, светлая ему память. 4 – Она типа Кары Делевинь, такая страшненькая, что даже офигенная, – говорила девушка, успевая что-то быстро набирать на телефоне. Поймав взгляд Бабкина, она без смущения объяснила: – С ребенком переписываюсь. Это у меня уже на автомате, не обращай внимания. – А сколько лет ребенку? – Четыре. Я с ней не общалась – это про Сенцову. Она такая вся была в себе. Может, высокомерная, а может, наоборот, слишком стеснительная. Осин был в нее влюблен по уши, хотя на него столько девчонок заглядывалось… Он на Джуда Лоу похож. Или нет! На Элайджу Вуда! Это Фродо из «Властелина колец». – Бабкин поднял брови, вспомнив актера, и девушка пожала плечами. – Глаза такие же. – А Матусевича помнишь? – Артемка! – Она расплылась в улыбке. – Его все помнят. Умница, красавец. Фигура – закачаешься! Несправедливо, что такие люди уходят раньше всех. Он бы сделал выдающуюся карьеру, я уверена. Актер, конечно, куда без актерства… Но это ему шло. Ездил на хорошей машине. Я запомнила один случай. На втором курсе забеременела одна из девочек, и Матусевич стал регулярно подвозить ее из института домой. Просто так, без выпендрежа и тому подобного. В этом он весь. Девушки у него были, но не с нашего потока, это точно. Можешь посмотреть у меня в Инстаграме старые фотки, я недавно оцифровала и выложила. Матусевич там тоже есть. Бабкин едва успевал записывать. – Расскажи про Эмиля. – Голубоглазый интеллектуал. Вещь в себе. Такой умный, что даже страшно. – А Лобан? – Борька? – Девушка пренебрежительно пожала плечами. – Даже не знаю, что о нем сказать. Хамоватый он был, грубый. Артем везде таскал его с собой. Еще с ними тусил Сафонов, милый стеснительный мальчик. Вечно краснел, когда я на него смотрела. Интересно, где он сейчас… В соцсетях его точно нет, я проверяла. «Мне тоже очень хотелось бы знать, где он сейчас», – подумал Бабкин. 5 Его третий респондент отличался от первых двух. Олег Игнатов и выглядел взрослее, и карьера его была тесно связана с институтом. Он остался в аспирантуре и успел защитить кандидатскую. Телефон, указанный на сайте, не отвечал. Сергей нашел Игнатова в Фейсбуке и отправил сообщение. Мессенджер пискнул почти сразу. «Да будут благословенны социальные сети!» – в который раз подумал Бабкин. Два часа спустя он входил в здание института. – Ты Сергей? – Невысокий бородач в свитере под горло пожал ему руку. – Рад познакомиться! Бабкин покосился на охранника, не спускающего с него глаз. – Ты не похож ни на студента, ни на преподавателя, – ухмыльнулся Игнатов. – Чем вызываешь обоснованные подозрения. Пойдем в буфет, там сейчас народу немного. Они взяли кофе, уселись за круглый столик возле окна. Обстановка больше напоминала хорошее кафе, чем студенческую столовку. – Славно тут у вас. – Бабкин обвел взглядом светлое помещение с высокими окнами. – Спасибо, что согласился встретиться. – Да мне и самому интересно, – признался Игнатов. – Этих ребят я хорошо помню. Тебя наняли родственники? – Что-то в этом роде. – Думаешь, их прикончили? Сергей едва не поперхнулся кофе. Он не собирался раньше времени думать о причинах смерти всех четверых, и его поразил легкомысленный азарт, с которым Игнатов выдвинул свое предположение. – Ты, похоже, не слишком-то их любил! – Их никто не любил, – махнул рукой бородач. – Самым приличным из них был Сафонов, а остальные… – Подожди-подожди! Как это не любил? Я уже дважды сегодня услышал, что Артем Матусевич был звезда и душа компании. – Матусевич был нарцисс, – отчеканил Игнатов. – Цитируя Стругацких, «что это за компания, у которой такая душа»? – Любопытно. – Бабкин, задумавшись, повторил любимое слово Илюшина. – Правда, насчет «никто не любил» ты все-таки погорячился. |