Онлайн книга «Бездушные »
|
– А гитары? – спрашивает Лев. – Ты решила сменить специальность? Уна по профессии – гитарный мастер. – В моей жизни достаточно места и для того, и для другого, – говорит она и велит ему вычистить ствол изнутри медной щёткой со специальным раствором. Девушка ни словом не упоминает о случившейся трагедии, но память о ней маячит между ними, тяжёлая и тёмная, как воронёная сталь винтовки. – Мне очень жаль, что с Уилом так получилось, – наконец бормочет Лев. Уна отвечает, помолчав: – Они вернули его гитару. Не знаю, кто это – «они». Ни обратного адреса, ни объяснения, ничего. Я сожгла её на погребальном костре, потому что больше нечего было сжечь. Лев не смеет произнести ни звука. Картина обращающейся в пепел гитары Уила так же страшна, как и мысль о его разборке. – Это не твоя вина, – говорит Уна. – Но если бы не ты, Уил никогда бы не пошёл в тот поход и тогда его не забрали бы пираты. Нет, ты не виноват в случившемся, маленький братец, но как бы я хотела, чтобы ты вообще никогда не появлялся в нашей резервации! Лев роняет ствол. – Я очень сожалею. Я лучше уйду, хорошо? Но Уна хватает его за руку. – Дай мне закончить. – Она отпускает его. В глазах девушки блестят слёзы. – Да, я бы хотела, чтобы ты никогда сюда не приходил, но… После твоего ухода я не переставала желать, чтобы ты вернулся. Потому что твоё место здесь, Лев, и неважно, что там говорит Совет! – Мне нигде нет места. – Во всяком случае, там, в мире снаружи, действительно нет. И доказательство тому – что ты чуть не взорвал себя. Леву не хочется разговаривать об этом. Не с Уной. Взамен он решает поделиться с ней кое-чем другим. – Я никому не говорил об этом, но перед тем как пойти на поправку, я видел сон. Я прыгал по ветвям высоко в кронах деревьев. Уна раздумывает: – Какие это были деревья? Сосны или дубы? – Ни то, ни другое. Это больше напоминало джунгли. Меня вело какое-то животное, пушистое такое. Уна улыбается, поняв к чему клонит Лев. – Похоже, что ты нашёл таки своего духа-хранителя. Кто это был – обезьянка? – Нет. У него был хвост, как у обезьяны, но глаза слишком большие. Кто бы это мог быть? Уна качает головой. – Извини, я не очень подкована по части животных из джунглей. И тут позади Льва раздаётся голос: – Мне кажется, я знаю. В дверях комнаты стоит Кили. – Большие глаза, маленький рот, симпатичный такой зверёк? – Ну да, вроде… – Это кинкажу 21. – В жизни не слыхал про такого. Уна тонко улыбается: – Зато оно, похоже, слыхало про тебя. – Я делал в классе доклад про кинкажу, – поясняет Кили. – Они очень симпотные зверюшки, но если тебе вздумается с ними пошутить – порвут в клочья. Улыбка не покидает лица Уны. – Маленький, хорошенький, но если что не так… Хм. Кого это мне напоминает? Кили хохочет, а Лев строит недовольную мину. – Я не хорошенький! – ворчит он. – Дело вкуса, маленький братец. А теперь скажи-ка вот что: твой дух-поводырь дал тебе какое-то задание? Лев медлит, а потом решает выложить всё начистоту, пусть над ним смеются. – Думаю, он хотел, чтобы я сорвал с неба луну. – Ничего себе! – смеётся Уна. – Удачи! И она щёлкает затвором вычищенной винтовки. 21. Кам
В вашингтонский дом Кама и Роберты так просто не попадёшь – требуется приглашение. На их обедах и приёмах полно мировых знаменитостей, политических деятелей и поп-идолов; и каждому хочется, фигурально выражаясь, урвать себе частичку Камю Компри. Иногда их внимание столь агрессивно, что Кам пугается, не хотят ли они и в самом деле отщипнуть себе кусок на память. Они обедают с кронпринцем какого-то миниатюрного княжества, о существовании которого Кам и не подозревал до того момента, когда на их пороге объявилась свита. Он проводит послеобеденный джем-сейшн ни с кем иным, как с самим Бриком Макданилом – суперзнаменитостью, имя которого прежде всего всплывает в голове при слове «рок-звезда». Кам в таком восторге от этого артиста, что становится его ярым приверженцем – но когда они играют вместе, они звёзды одной величины. Такая бурная жизнь – как наркотик: быстро привыкаешь и забываешь обо всём остальном. Каму приходится напоминать себе, что он стремится не к этому. Весь этот гламур лишь отвлекает его от истинной цели. «Но как свергнуть власть людей, обеспечивающих тебе такую экстраординарную жизнь!» – по временам спрашивает он себя в моменты слабости, как, например, тогда, когда Брик Макданиэл – подумать только, сам Брик Макданиэл! – просит у него автограф. Кам понимает – он пытается оседлать торнадо; но со стихиями не шутят – может и засосать. ••••••••••••••• РЕКЛАМА Придёт день – и вам выпадет счастье присутствовать на церемонии выпуска вашей пра-пра-праправнучки. Придёт время – и вы будете жить в памятнике архитектуры, насчитывающем пятьсот лет… и построенном через три года после вашего рождения. Когда-нибудь древние секвойи позавидуют вашему возрасту. Приостановитесь сегодня на мгновение и поразмыслите обо всех тех чудесах, благодаря которыми ваши жизни стали длиннее и увлекательнее. Мы, «Граждане за прогресс», постоянно заботимся об этом. С нашей помощью «когда-нибудь» превратится в «сегодня»! Мы, «Граждане за прогресс», знаем: первый человек, которому суждена вечность, живёт уже сейчас. И это вы!» ••••••••••••••• – Мне нужно съездить на Молокаи, – говорит Роберта как-то вечером, спустившись в подвал их дома, где для Кама оборудовали тренажёрный зал. Его прежний физиотерапевт, занимавшийся с ним в первое время после его сборки, говорил, что группы мышц его подопечного в разладе друг с другом. Видел бы он его сейчас! – Вернусь через пару дней – как раз к деловому завтраку с генералом Бодекером и сенатором Коббом. Кам выслушивает её заявление, не прекращая выжимать штангу на силовой скамье. |