Онлайн книга «Берег Хаоса»
|
– Сколько просишь? Неуважение никуда не делось, что меня искренне огорчило. А вот сам вопрос удивил. – Простите, hevary, но мне показалось, что... – Кажется – молиться надо, – отрезала девчонка. Ну ничего себе! Грубиянка малолетняя. Надо взять и выгнать её вон без малейшего сожаления, вот только... Вспомнил сам себя в юном возрасте. Был ведь совершенно такой же: непримиримый, считающий, что всё на свете знаю, ещё больше – умею, и вообще, весь такой замечательный, слов нет. Вёл себя соответственно, а потом долго удивлялся, что меня не любят. Хотя, вообще-то, кажущаяся «нелюбовь» и явилась причиной моего протеста против мира в целом и родни в частности. А если учесть, что чрезмерное нахальство и грубость чаще всего являются напускными и призваны скрыть робость... – Ну так, сколько? Нет, не буду пока её выгонять. – Два лоя в месяц. Она не удивилась, только цыкнула зубом: – За такую лачугу больше никто не даст. – Я больше и не прошу. Только плата – за месяц вперёд. Девчонка запустила было руку за пазуху, потом, спохватившись, отвернулась от нас, покопалась в складках одежды и протянула мне две монеты. – Не надейся, я здесь долго не задержусь. И учти: как съеду, ты мне ещё сдачу отсчитаешь! Напугав меня столь забавным образом, незнакомка растянулась на кровати, так и не сняв сапог. – Как пожелаете, hevary... Только соблаговолите чуть позже зайти ко мне, чтобы получить ключ и расписку. – Ключ? – Вы же хотите как-то попадать в дом? Или предпочитаете ночевать на улице? Она зло фыркнула, не удостоив меня иным ответом, и я, посчитав последний услышанный звук окончанием беседы, удалился на кухню. Кайрен хохотнул, пряча смех в кулак, и последовал за мной, а как только между нами и новой жиличкой простёрся коридор, спросил: – Почему Вы её не выгнали? Почему? И сам толком не понимаю. Может быть, разглядел за презрением неуверенность и страх. Обознался? Возможно. Но мне больше по нраву её дерзость, чем медоточивость Галекса, постоянно измышляющего каверзы. – Она – всего лишь ребёнок. – Несносный ребёнок, – дополнил Кайрен. – Запутавшийся ребёнок, – поправил я. – Откуда вам знать? – Неоткуда, это верно. Но подумайте сами: девица, слишком юная, чтобы путешествовать в одиночестве, тем не менее, именно этим и занимается. Одежда свидетельствует о достатке, привычка приказывать – о нём же и не менее ясно. А чрезмерное нахальство и желание казаться всеведущей и всемогущей... Любой вёл бы себя так же в незнакомом городе. Чтобы не отличаться от местных жителей, разумеется, но ей, как меннаске, невдомёк, что нэйвосцы предпочитают в общении вежливость и спокойствие, а потому она сразу же обращает на себя внимание. – Думаете, она из столицы? – Кто из нас дознаватель, в конце концов? Кайрен подумал и совершенно серьёзно сказал: – Получается, что Вы. – Упаси меня боги! – Но Вы всё равно смогли рассказать об этой девице больше, чем я мог бы придумать. – Да что такого я рассказал? Назвал её столичной жительницей? Просто я видел меннасцев, да и сам несколько раз ездил в столицу: есть, с чем сравнивать. И вообще, в своих выводах я полагаюсь на собственный опыт, и только. – Опыт? – Дознаватель хитро ухмыльнулся. – Положим, насчёт нахальства и прочего, поверю: сам в юности любил дерзить по поводу и без повода. Но вот что касается привычки приказывать... Её может распознать только тот, кто либо сам ею страдает, либо учился беспрекословно и бездумно исполнять приказы. Ну и? Делаю вид невинный и наивный: – Что? – Вы что чаще делали: приказывали или подчинялись? Он меня поймал. Кажется, понимаю, почему тоймена перевели в Плечо дознания из патрульных: может, он и не бойкого ума, но за чужими словами следит в оба, и след берет лучше собаки. Впрочем, не только берёт, а и держит, что гораздо важнее. – А Вы сами-то как думаете? Кайрен снова улыбнулся, но теперь уже не хитро, а довольно. – Знаете, heve Тэйлен, Вы здорово умеете притворяться. Только хочу дать совет: не играйте там, где есть зрители. – Спасибо, запомню. И когда же я совершил ошибку? – Когда говорили с девицей при мне. – В чём же я ошибся? – Вели себя так, будто ничуть не удивились её поведению, будто такие выскочки Вам хорошо знакомы. Вы слушали её... снисходительно. Да, точно! – И почему это может быть сочтено подозрительным? Он помедлил с ответом, но всё же пояснил: – Потому что мой наставник точно так же выслушивал моё бахвальство – мягко и терпеливо, а потом, на плацу, всё так же спокойно доказывал, что я ничегошеньки не умею, и мне полагается засунуть язык куда подальше, тихо сесть в сторонке и внимать мудрости старших. – И Вы... внимали? Широкие плечи качнулись в подобии пожатия. – Как получалось. Так вы ответите? – А вы задали вопрос? – Ну как же! Я спросил, что Вы делали чаще: приказывали или... – Подчинялись? А если отвечу: и то, и другое? Поверите? Кайрен отвёл взгляд, несколько вдохов сосредоточенно изучал что-то в углу кухни, потом снова взглянул на меня: – А знаете, поверю. Вот только это ничего не объяснит. – Ну и что? Вам нужны объяснения? – Кое в чём, и ещё какие. К примеру, мне так понравилось кушанье, которым Вы меня намедни угостили, что мне хочется узнать, как его готовить. А чтобы учиться не на словах, я захватил всё необходимое! И он кивнул в сторону принесённой корзинки. * * * Совместное приготовление пищи сказалось на наших отношениях самым приятным образом: мы перестали друг другу «выкать». И следующим утром, заседая на кухне и завтракая, разговаривали, как добрые приятели, что гораздо лучше способствовало пониманию. – У меня есть кое-какие мысли насчёт этого дела о кражах. – Правда? – Кайрен приободрился. – Всё же сумасшествие? – Утверждать не буду, но... В любом случае, девица ведь не осознавала, что делает, верно? Следовательно, присутствует чужое влияние. – Но твоё кольцо ничего не показало! – Моё кольцо... Наверное, нет смысла рассказывать тебе всю цепочку, а если вкратце, оно способно установить несоответствие между внешним и внутренним. Если сказать проще, человек, сошедший с ума, как бы разделяется надвое: тело остаётся в окружающем мире, живёт и дышит, а ниточки, связывающие с ним сознание, становятся такими тонкими, что могут в любой момент оборваться. Так вот, заклинание, которое я заложил в кольцо, как раз и показывает, как крепко связаны тело и сознание человека. Чем теснее связь, тем тусклее цвет кольца, и наоборот. Потому что, когда между сознанием и телом возникает некоторое расстояние, его сразу норовят занять. |