Онлайн книга «Берег Хаоса»
|
Пронзительно-жёлтое до белизны пламя, вечно изменяющееся и вечно обжигающее. Хаос в самом яростном своём проявлении, снизойди до меня! – Вечный и Нетленный, Справедливый и Беспощадный, Всезнающий и Всемогущий, яви печать своей дщери... Я почти шепчу, но в тишине, нарушаемой лишь дыханием, мои слова звучат удивительно чётко, стены отражают их бесконечным эхом, и голос превращается в гул, закладывающий уши. А когда молчание вновь возвращается в комнату, под кожей на моей груди начинают вспухать ручейки шрамов. Сначала светлые, почти белые, они темнеют, наливаясь багрянцем, словно по причудливому контуру всё сильнее и напористее течёт кровь. Поток достигает пределов кожи, раздвигает её, просачиваясь наружу каплями, которые вопреки всему не падают вниз, на пол, в ворох одежды, а продолжают висеть в воздухе, ожидая своих подружек. Вот последняя из них срывается с краёв свежей раны, взмывает вверх, сливается с остальными и... Алые струи приходят в движение, словно чья-то невидимая рука обмакнула в кровяные чернила кончик пера и старательно выводит печать Владения. Руну Hhies, отягощённую знаком, напоминающим переплетение рук. И как только последний росчерк выстраивает капли в предписанном порядке, рисунок вспыхивает белым, на целых три вдоха топя комнату в ярких лучах, а печать на свитке и пряжка браслета на ноге девчонки вторят ему... – Что это было? Молодой офицер не смог удержаться от вопроса, восторженными и немного испуганными глазами глядя, как я возвращаю одежду на положенное ей место, и кожа с розовыми полосками мгновенно заживших ран скрывается под рубашкой. – Знак Заклинателя. Им они отмечают то, чем владеют, – отвечает его старший товарищ. – Надеюсь, такого свидетельства достаточно? Ветеран кивает и обращается к Стручку, нервно кусающему губы: – Подтверждение получено и засвидетельствовано. Вы обвиняетесь в том, что удерживали в своём доме гостью мэнора Келлос без согласия на то законного управителя мэнора. – Тварь! – Точный плевок попадает мне на щёку. – Я ещё доберусь до тебя! – Всенепременно. Но не сию минуту, а несколько позже: полагаю, у патрульных найдётся к Вам немало вопросов, heve. Если хозяин дома свиданий и намеревался выяснить отношения со мной без промедления, то поспешившие оказаться в комнате по свистку молодого офицера солдаты отвадили Стручка от подобных мыслей: он смерил меня ненавидящим взглядом, плюнул ещё раз, правда, менее метко, и был препровождён к выходу. – Я могу забрать её с собой? – Да, конечно. Подхожу к Сари, уж успевшей усесться на пол и помогаю ей обуться. А пока вожусь с сапогом, слышу тихое: – Вот не повезло парню... Не повезло? Что может знать об этом офицер патруля? В каком-то смысле, я оказался на редкость удачливым человеком. Потому что до сих пор жив и прекрасно себя чувствую. Телесно. Несмотря на приличную кровопотерю, завтра от шрамов снова не останется и следа, а алая жидкость восстановит своё прежнее количество менее, чем за ювеку. Душевные же переживания не имеют ровным счётом никакого смысла, поскольку прошлое неподвластно никому. Даже Заклинателям Хаоса. * * * – Не уходи, – попросили меня, когда я коснулся дверной ручки, и немного погодя добавили: – Пожалуйста! Вздыхаю и возвращаюсь к постели, откуда из вороха подушек и одеял на меня умоляюще смотрят с бледного измученного личика пронзительно-зелёные глаза. – Вам давно уже пора уснуть, hevary. – Я не хочу. – Почему? Сон – прекрасное лекарство, особенно в Вашем случае. – Я... боюсь. – Не нужно. Порог этого дома не сможет переступить никто, кроме меня и Кайрена. – Я понимаю, но... Мне всё равно страшно. Улыбаюсь и провожу тыльной стороной ладони по холодной щеке. Девочку бьёт озноб, и будет бить ещё долго: пока все соки сарсы не выйдут из юного тела вместе с потом и иными жидкостями. – Вам не было страшно отправиться в незнакомый город... Что же теперь вызывает у Вас страх? Сари молчит, виновато потупив взгляд. – Вас предают впервые в жизни, верно? Неуверенный кивок. – И конечно, впервые это делает человек, которому Вы безоговорочно доверяли? Которого Вы... – В которого я влюблена, – тихо заканчивает мою мысль девчонка и твёрдо добавляет: – Была. – Но он хоть стоил того? – Кто? Этот юноша? – Нет, Ваш побег из отчего дома. Она распахивает глаза: – Почему ты считаешь, что я сбежала? – Потому что юной hevary не пристало путешествовать одной и вести себя так, будто она совершенно взрослая женщина. Палец с обкусанным ногтем выписывает круги на покрывале. – Ну, сбежала. Это плохо? Пожимаю плечами: – Вообще-то, это не моё дело. – Тогда зачем ты пошёл туда за мной? – Хозяин обязан беречь покой и благополучие своих гостей. Зелёный взгляд серьёзнеет: – А ты – хозяин? – Отчасти. – Что значит «отчасти»? – Если считать хозяином того, кто принимает гостей в доме, то я – хозяин, самый, что ни на есть. А если хозяин должен быть и полноправным владельцем дома, то вынужден огорчить: таковым не являюсь. – А кем ты являешься? – Я живу здесь. Пользуюсь всем, что находится под этой крышей. Ухаживаю за домом и садом. Участвую в Совете квартала. – Но не владеешь? – Нет. – А хотел бы? Сари смотрит испытующе. – К чему такой вопрос? – Мой... у моего отца есть влияние при дворе и деньги. Он может сделать тебя хозяином мэнора. Настоящим. Ай, малышка, ну что мне толку во владении холодными стенами и клочком земли? Ты ещё не можешь понять, но когда-нибудь обязательно поймёшь: важно владеть самим собой, а не чем-то ещё, вот тогда ты и будешь настоящим хозяином. Хозяином своей судьбы. – Спасибо за заботу, но вынужден отказаться. В зелёном взгляде возникает обида: – Почему? – Потому что никакие деньги и никакое влияние не смогут справиться с волей Заклинательницы Сэйдисс. – Кто это? – Моя повелительница. Сари грозно сдвигает брови и садится на постели. – Есть только один повелитель! – Для Империи – да. Но у каждого человека в ней может быть свой собственный, не такой, как у других, повелитель. |