Онлайн книга «Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата »
|
Слова Кэрна обожгли ее ухо жаркой волной. Кинжал царапнул по голому бедру. Нет. Нет, это не могло быть сном. Бегство, Рован, корабль, плывущий в Террасен… Острие кинжала вонзилось чуть выше колена. Аэлина скрипнула зубами, увидев хлынувшую кровь. Кэрн принялся вращать кинжал, с каждым поворотом вгоняя его глубже. «Буравчик» был излюбленной забавой подручного Маэвы. Потом целители латали дыры, оставленные в разных частях тела Аэлины. Останавливался Кэрн, лишь когда острие упиралось в кость и помещение оглашалось отчаянными криками жертвы. Сон. Иллюзия. Ее бегство от него и от Маэвы было очередной иллюзией. Проговорилась ли она? Сказала, где спрятаны Ключи? Ей было не сдержать рыданий. Послышался другой голос – холодный, с безупречными интонациями: – Я столько времени и сил потратил на твое обучение, и во что ты превратилась? Такого не может быть! Откуда здесь взялся Аробинн? Он стоял по другую сторону каменного алтаря. Его нет. Это иллюзия. Аробинн, с его сверкающими рыжими волосами и безупречным одеянием, – просто иллюзия. В улыбке ее бывшего хозяина сквозило презрение. – Даже Саэм держался лучше, чем ты. Кэрн погрузил кинжал еще глубже, пропоров ей сухожилие. Аэлина выгнула спину и пронзительно закричала. Фенрис отозвался глухим рычанием. – Если бы ты по-настоящему захотела, то выпуталась бы из этих цепей, – хмуро заметил ей Аробинн. – Если бы всерьез попыталась. Нет, она не могла. Все это было сном, ложью… – Ты позволяешь себе оставаться пленницей. Ведь едва ты освободишься… – Аробинн усмехнулся, – тебе нужно будет пожертвовать собой. Сделаться жертвенной овечкой. Аэлина скрежетала зубами и извивалась, насколько позволяли цепи. Кэрн продолжал буравить ее ногу. Она не слышала его хихиканья. До ушей Аэлины долетали лишь слова невидимого предводителя адарланских ассасинов. – В глубине души ты надеешься задержаться здесь подольше, чтобы приносить жертву пришлось не тебе, а молодому адарланскому королю. Ты прекрасно это знаешь, потому и прячешься здесь. Ждешь, когда он расчистит тебе путь. – Аробинн прислонился к алтарю, достал изящный кинжальчик и принялся чистить себе ногти. – В глубине души ты знаешь: боги поступили нечестно, выбрав тебя. И Элиана поступила нечестно. Она ведь могла выбрать Дорина. Пусть она и подарила тебе несколько лет жизни, но плата по-прежнему возложена на тебя. Твоя плата за ее ошибку. И за пакости богов. – Длинные пальцы Аробинна коснулись ее щеки. – Теперь понимаешь, от чего я старался тебя уберечь все эти годы? Чего бы ты смогла избежать, оставшись Селеной. Оставшись со мной? – Он улыбнулся. – Понимаешь, Аэлина? Ответить она не могла. У нее не было голоса. Кэрн добрался до кости и… Аэлина рывком села, хватаясь за бедро. Никаких цепей. Никакой маски на лице. Никто не уродовал ей ногу кинжалом. Она тяжело дышала. В ноздри бил запах заплесневелого постельного белья. Никаких криков – лишь сонное щебетание птиц доносилось снаружи. Аэлина вцепилась ногтями в щеки. Принц, спавший рядом, проснулся и молча гладил ее по спине, стараясь успокоить. Захудалый постоялый двор, где они остановились на ночлег, находился близ границы Фенхару и Адарлана. За окном комнатенки висела густая пелена тумана. Это был сон. Всего-навсего сон. Аэлина повернулась и спустила ноги на истертый ковер, прикрывавший щербатые половицы. – До рассвета еще целый час, – сказал Рован. Но Аэлина потянулась за рубашкой. – Как раз хорошенько разогреюсь. Может, даже побегает. За недели плена ее ноги стосковались по движениям. Рован тоже сел на постели. Прыть Аэлины внушала ему опасение. – Упражнения подождут. Вот уже несколько недель Аэлина упражнялась, подчиняя себя не менее суровому распорядку, чем был у нее в крепости Страж Тумана. – Нет, не подождут, – возразила она, надевая оружейный пояс. Аэлина отскочила в сторону, пригнулась. Меч Рована просвистел у нее над головой, срезав несколько прядок на кончике косы. Тяжело дыша, она едва успела взмахнуть Златинцем и отразить новую атаку. Меч задрожал, и волдыри на ее ладони засаднило. Новые волдыри для нового тела. Все три недели плавания она усердно упражнялась, а мозоли едва только начали появляться. Каждый день она по нескольку часов махала мечом, стреляла из лука, вспоминала навыки рукопашного боя, но кожа на ладонях по-прежнему оставалась мягкой. Ворча себе под нос, Аэлина пригнулась пониже, чтобы затем пружинисто вскочить. Ноги у нее уже гудели. Но Рован замер посреди пыльного двора, опустив меч и топорик. В предрассветной мгле это место казалось даже привлекательным. С моря дул легкий ветерок, шелестя в уцелевших листьях сгорбленной яблони, возле которой сейчас и стоял Рован. Вчера к вечеру капитан объявил, что плыть на север небезопасно – можно попасть в полосу бурь. Нужно пристать к берегу и переждать непогоду. Никто не возражал. После трех недель плавания все обрадовались возможности ступить на сушу. Хотя бы узнать, что происходило здесь за время их отсутствия. Ответ был коротким: война. Война бушевала повсюду. Но где именно велись сражения, престарелый хозяин постоялого двора не знал. Корабли в гавань больше не заходили. Большие военные суда проплывали мимо. Чьи они – хозяин тоже не знал. Мало того что он ничего не знал – он не умел ни готовить, ни поддерживать чистоту в своем заведении. Вероятно, прежде этим занимался кто-то другой. Задерживаться здесь Аэлина и ее спутники не собирались. День-другой – и снова в путь, если они намерены поскорее добраться до Террасена. Капитан убеждал их не испытывать судьбу. С зимним морем шутки плохи. Куда безопаснее двигаться вдоль берега. С точки зрения мореплавания – да. Однако в таком случае им придется проплыть мимо Рафтхола и прочих прибрежных адарланских городов, которые вполне могут быть заняты войсками Мората. Убедившись, что Рован не собирается продолжать их учебный поединок, Аэлина нахмурилась: – В чем дело? Вопрос больше напоминал требование продолжать. Во взгляде Рована ничего не изменилось. Таким же взглядом он встретил Аэлину после ее пробежки по туманным полям вокруг постоялого двора. – На сегодня достаточно, – объявил Рован. – Мы едва начали, – возразила Аэлина, поднимая меч. Меч Рована по-прежнему был опущен. – Ночью ты почти не спала. – Это всего лишь дурные сны! «Это еще мягко сказано», – подумал Рован. – Наверное, я начинаю изматывать тебя упражнениями, – сказала она, наградив его ехидной улыбкой. |