Онлайн книга «Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата »
|
Рован упал на колени перед воротами. Мимо, не замечая его, в город шли шеренги моратских солдат. Такого просто не могло быть, однако… Его лицо ощущало тепло солнца. В ноздри ударяло отвратительное зловоние смерти. Рован до скрипа сжал зубы, приказав себе выбраться отсюда, из этого кошмара наяву. Не помогло. Его плеча коснулась маленькая нежная рука. – Ты сам навлек это на себя, – произнес певучий женский голос. Он сразу узнал ее голос. Такое не забывается. Лирия. Она стояла у него за спиной, глядя на тело Аэлины. Лирия была в темных доспехах армии Маэвы. Волосы, всегда обрамлявшие ее миловидное лицо, она заплела в тугую косу. – И Аэлину погубил тоже ты, – почти с уверенностью произнесла женщина, которую Рован, по внушению Маэвы, когда-то считал своей истинной парой. Но Лирия умерла очень давно. Аэлина должна была остаться в живых. – Неужели ты предпочел бы ее мне? – спросила Лирия, буравя его своими светло-карими глазами. – В кого же ты превратился? У Рована не было слов, чтобы объясниться и попросить у Лирии прощения. Аэлина была мертва. Он не мог дышать. И не хотел. – Во всем, что со мною случилось, виноват ты, – злобно усмехаясь, заявил Коннал. Фенрис вновь очутился на веранде Маэвиного дворца в Доранелле. А он-то думал, что больше никогда не увидит этого проклятого места. Он стоял на коленях, борясь с подступающей к горлу желчью. – Прости меня. – Простить тебя? А что это изменит? Признайся, ты ведь без колебаний пожертвовал мною, только бы получить желаемое. Фенрис покачал головой, которая вдруг стала волчьей. Он любил и гордился своим фэйским телом. Обличье белого волка ему тоже нравилось, но тогда он терял возможность говорить. – Ты отбирал у меня все, чего мне хотелось, – продолжал его брат-близнец. – Всё без исключения. Ты хоть оплакивал мою гибель? Или у тебя даже слезинки не упало? Фенрис испытывал жгучую потребность объяснить брату, что тот ошибается. Ему нужно было столько сказать Конналу. Но волчья пасть не умела произносить слова фэйского и человеческого языка. Он мог лишь рычать, выть или скулить. – Из-за тебя я погиб, – прошептал Коннал. – И всю жизнь страдал тоже из-за тебя. Этого я никогда не забуду. Ответные слова жгли Фенрису язык, но из пасти слышалось только глухое рычание. Зрелище было жуткое, невыносимое. Рован, стоящий на коленях и выкрикивающий какие-то слова. Фенрис с задранной к небу мордой и потоком слез, льющихся из волчьих глаз. Лоркан, молчаливый, окаменевший, созерцающий неописуемый ужас. – Теперь видишь, на что я способна? – спросила довольная собой Маэва. – Видишь, сколь беззащитны они против моей силы? Рован закричал еще громче. У него вздулись жилы на шее. Он отчаянно сопротивлялся Маэве. Аэлина не могла на это смотреть. Зрелище становилось все более невыносимым. Это не было иллюзией или наведенным сном. Рован и его соратники страдали по-настоящему. Наконец-то Маэва явила свое жуткое и отвратительное валгское могущество. Им обладали и валгские принцессы. Прежде Аэлина побеждала темную магию силой своего огня. Но того огня у нее больше не было. Она могла лишь смотреть на страдания Рована и остальных, не способная им помочь. – Тебе нечем торговаться со мною, – сказала Маэва. – Нечего предложить, кроме себя. Что угодно, только не это. Ни в коем случае. – Ты – ничтожество. За спиной Элиды высились башни города, которого Лоркан никогда не видел, но который мог стать его новым домом. Холодный ветер трепал ее темные волосы. Таким же холодным был блеск ее глаз. – Незаконнорожденное ничтожество, выросшее на улицах, – продолжала Элида. – Неужели ты думал, что я запятнаю себя близостью с тобой? – Я думал, ты сможешь стать моей истинной парой, – хрипло ответил Лоркан. – Истинной парой? – с издевкой переспросила Элида. – Да как такое вообще пришло тебе в голову после всего, что ты сделал? Происходящее не могло быть настоящим. Оно и не было настоящим. Однако эта холодность на ее лице, отстраненность… Сам виноват. Ничего иного он не заслуживал. Маэва копалась в разуме и памяти трех фэйцев – некогда ее преданных слуг, а сейчас рабов ее темной силы. – Жаль Гареля, – посмеиваясь, сказала она. – Но он хотя бы погиб достойно. Гарель… – А ты что, не знала? – удивленно цокнула языком Маэва. – Горный лев больше не зарычит. Пожертвовал жизнью, защищая своего детеныша. Гарель погиб. Это не было ложью. Аэлина почувствовала дыру в сердце, пробитую словами Маэвы. – Его ты спасти не могла, – продолжала Маэва. – А их еще можешь. Теперь кричал Фенрис. Рован умолк, отрешенно глядя неведомо куда. Должно быть, то, что он видел, находилось за гранью криков и слез. Боль. Невыразимая и невообразимая. Такая же, какую пришлось выдержать Аэлине. Возможно, еще хуже. И тем не менее… Златинец лежал рядом с Аэлиной. Маэва не успела ничего сделать. Даже повернуться не успела, как Аэлина схватила меч и швырнула в валгскую королеву. Еще немного, и меч угодил бы в Маэву, но она сумела нагнуться. Златинец вонзился в снег, и тот мгновенно растаял. Лезвие меча по-прежнему пылало. Аэлине этого только и было нужно. Она метнула пламя меча в окружающий мир. Не в Маэву. Пламя ударило по плечам Рована, Фенриса и Лоркана. Удар был сильным и глубоким. Аэлина поставила на них огненное клеймо. Аэлина была мертва. Она погибла, а он не сумел уберечь ее от гибели. – Какой же ты жалкий, – сказала Лирия, продолжая смотреть на ворота и качающийся труп Аэлины. – Ты это заслужил. После того, как ты обошелся со мною, ты это заслужил. Аэлина была мертва. Он больше не хотел жить в этом мире. Ни одной лишней минуты. Аэлина была мертва. А он… Что-то ударилось ему в плечо и обожгло. Казалось, к нему прикоснулись раскаленной кочергой и поставили клеймо. Пламя. Рован взглянул на плечо. Там не было никакого ожога. – Странная у тебя любовь, – продолжала Лирия. – Те, кого ты любишь, почему-то вынуждены страдать от твоей любви. Слова Лирии отодвинулись, заслоненные жжением в плече. Его обожгло снова. Призрачная рана. Воспоминание… Нет, не воспоминание, а целая жизнь, брошенная во тьму. В иллюзию. Якорь. Однажды таким же якорем он вытащил Аэлину из когтей валгского принца. |