Книга Где-то там гиппопотам , страница 7 – Хелен Купер

Чем ближе Бен подходил к гиппопотаму, тем меньше он казался. Это озадачивало. Бен замешкался было, но тут узкий коридор кончился, и мальчик застыл на месте. Как и все остальные, когда попадали в центральный атриум Музея Гарнер-Ги.

Четыре ступеньки вели вниз, в заглубленный внутренний дворик. Там, на деревянном помосте, и стоял гиппопотам. Казалось, он купался в опаловом свете, льющемся через высокий стеклянный потолок. Позади, на высоком постаменте, расположился старинный граммофон. Музыка струилась из его широкого раструба – странно, что в музее музыка, но Бен был в таком восторге, что уже ничему не удивлялся.

Его гораздо больше поразило то, чего нельзя было увидеть издалека, – гиппопотам стоял в окружении удивительной компании других животных.

Семейство бабуинов, а рядом белый медведь, дальше – морж, бурый кенгуру (неожиданно крупный), гигантский лось с рогами, похожими на ветви дуба, муравьед, семейство ошейниковых пекари (такие дикие свиньи), черная пантера, златогривая львица со львенком, рыжеватый верблюд, стоящий на островке песка рядом с коричневой ламой (она могла бы показаться его детенышем, но это не так). Бен заметил еще гигантскую черепаху с чешуйчатым панцирем, свернувшегося броненосца, зебру, окапи с белыми полосками и пятнистых жирафов. Жирафов было девять, но не все в комплекте, некоторые были представлены лишь головами и шеями, а целиком – только два. Эти стояли по одну сторону лестницы, ведущей наверх, на галерею, а по другую сторону лестницы обнаружился скелет небольшого динозавра.

Наверху, среди множества стеклянных витрин, стояло деревянное кресло. Красная обивка сиденья была смята с одной стороны, как будто на нем кто-то недавно сидел. Но вокруг никого не было видно. Бен тихонько спустился по четырем ступенькам и остановился напротив гиппопотама. Что делать дальше?

Конечно, это был тот самый гиппопотам – та же блестящая грязно-серая шкура, те же складки на морде, тот же запах меда и нафталина. Вблизи меньше, чем казался издали, – не больше самого маленького пони. (Потому что на самом деле карликовый гиппопотам – совсем другой вид.) Несмотря на малый рост, он обладал истинным величием и несомненным чувством собственного достоинства, поэтому казался самым настоящим из всех. Рядом с ним Бен был в безопасности. Ужасно не хотелось уходить, хотя взрослый скептик внутри него понимал: он просто вообразил тот давний разговор.

На что я надеюсь?

Быть взрослым совершенно не хотелось, Бен всей душой мечтал снова поговорить с гиппопотамом. Вдруг он что-нибудь, ну хоть что-то расскажет о папе.

Неожиданно граммофонная игла дошла до конца дорожки. Раздался треск. Звук повторялся снова и снова.

Т-р-р-бум!

Т-р-р-бум!

Бен взглянул на граммофон. А кто его, собственно говоря, завел?

Т-р-р-бум!

Семь, восемь, девять оборотов. Т-р-р-бум!

Звук бил по ушам, словно медленно защелкивалась ловушка.

Десять раз, одиннадцать.

Т-р-р-бум!

Т-р-р-бум…

Вдруг из граммофонной трубы раздался бой часов!

Семь ударов!

Били часы в вестибюле, но звук доносился прямо из граммофонной трубы. Правильная догадка, бой часов – это сигнал тревоги. Вдруг граммофон начал транслировать другие звуки из вестибюля. Бен вспомнил, как наступил на латунную кнопку. Похоже на радионяню – чтобы слышать ребенка из другой комнаты.

Вот что он услышал из раструба: шаги по плиточному полу, звук захлопнувшихся входных дверей, два голоса – мужской и женский.

Парочка из кафе!

Они вошли, не постучавшись, подумал Бен.

Он с ужасом понял, что двери остались незапертыми – заходи кто хочешь.

– Их-то пригласили, – простонал Бен. – А я сам вошел, без спросу.

Дело плохо. Вот что еще он услышал через граммофон:

– Да ладно, просто детский велосипед. Кто угодно мог оставить, – мужской голос.

– Все возможно, но, боюсь, мальчишка нас подслушивал, и это его велосипед.

– А если и так? Что малец мог понять? Он просто пялился на вашу недоеденную коврижку. Я тут часто бываю, а его никогда не видел. И официантка его не знает – по крайней мере, она так сказала.

– И все равно…

– Даже если он подслушивал, что может сделать ребенок? То, что мы предлагаем, абсолютно законно – и относительно здания, и относительно коллекции. Возразить тут нечего. Все останутся довольны. Старуха явно заинтересовалась, не зря она пригласила нас на чай. Не пойдет же она на попятный из-за какого-то ребенка?

– Вы правы, – прозвучал резкий женский голос. – Простите, что зря беспокоюсь. Эти пчелы сводят меня с ума – их не должно быть зимой. И столько поставлено на карту. Некоторые часы просто изумительны.

– Стоит постараться? Думайте, как вы этими часами распорядитесь.

– Было бы место.

– Место будет, когда я выстрою вам новый корпус. Выкиньте мальчишку из головы, подумайте лучше о новом крыле Научного музея. Мальчишка – это ерунда.

– А если он отправился прямиком к старухе?

– Не порите чепуху. Двери были закрыты. Старуха велела нам сразу подниматься наверх, вряд ли она ждала его у входа. Если он каким-то чудом прорвался внутрь за пять минут до нас, то он где-то неподалеку.

– И что тогда?

Толстяк ухмыльнулся:

– Тогда я с ним разберусь.

Спрятаться, пока они не уйдут, решил Бен.

Куда?

Позади – высокая черная витрина со стеклянными полками с коллекцией мелких зверюшек на фоне карты Африки. Витрина не занимает всю стену, в углу зала осталась небольшая щель. Бен ринулся туда. Еле втиснулся, присел на корточки, скрючился, чтобы его не увидели через стеклянный верх витрины. Было очень тесно.