Книга Утешение в дороге, страница 34 – Шиван Доуд

У меня зашлось сердце. Я никогда не видела ничего прекраснее.

Если бы я жила здесь, вон в том домике со сказочными окнами, была бы моя жизнь похожа на сказку? А?

Возможно, красота меня утомила. Зевота одолела меня, наступая, как армия на марше, и вскоре голова покатилась вместе с дорогой, и я увидела сон.

Майко поднимался на холм, с рюкзаком за спиной, вытянув руку с оттопыренным большим пальцем. Увидев меня на дороге, он обернулся и позвал меня. Поначалу я не расслышала, но потом ветер принес слова его идиотской песенки. «Беги быстрее, Холли Хоган, – напевал он. – Пока под ногами вьется дорога…» Я побежала, чтобы догнать его, и упала, грохнулась о землю, как метеорит, и приземлилась на пляже в Девоне, куда Майко возил нас в поход прошлым летом. Грейс в золотистом бикини, эффектно смотревшемся на ее карамельно-гладкой коже, лежала на песке, расстелив светло-зеленое полотенце. Ее пупок высоко торчал, и она заставила меня подойти и лечь рядом с ней, буквой «Т», где я была верхушкой. Я расплетала ее косы. Мы наблюдали за облаками, медленно плывущими в небе, и Грейс сказала, что, если смотреть достаточно долго, можно уплыть с ними и присоединиться к ангелам. «Это как попасть на небеса, Холли, но только не умирая». Майко достал гитару и бренчал на струнах, а Трим, как обычно, нарывался на неприятности, промышляя у волнорезов. «РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ», – выкрикнул Майко. И то ли запел, то ли заскулил, на ходу придумывая слова. «Ты можешь идти этой дорогой, Холли Хоган, – фальшивил он. – Но в сердце она поселит тревогу. Беги быстрее, Холли Хоган. Пока под ногами вьется дорога. Пока не споткнешься, пока не станет больно…»

– Нет, Майко. Не так, – взмолилась я.

– Хорошо, давай сделаем так, чтобы дорога шла вверх. Эта старая добрая дорога, как лестница, ведущая прямо в рай…

Грейс и Трим вопили, затыкая уши, а песня Майко смешивалась с кантри-песенкой Фила, но я кивала, отбивая ритм, и глаза Майко не отпускали мои глаза.

– Ах, будь я там, где быть хочу, была бы там, где нет меня…

Фигура Майко, машущая мне с вершины холма, уходит, уходит, уходит из моей жизни. И не приснился ли мне этот грузовик с Филом, когда я дремала на пляже Девона? Или пляж Девона снился мне в грузовике Фила? Ноты песни взмывали вверх, как реактивный самолет…

…Что пронесся над нами, разрывая небо в клочья.

Я резко проснулась и вскрикнула. Рука судорожно схватилась за парик.

– Просто самолет, Солас, – сказал Фил. – Расслабься.

– Черт побери. Похоже на конец света.

– Это мальчики, возвращаются из Ирака.

– Почему они летят так низко?

– Думаю, это их представления о веселье. Выспалась?

Я потянулась.

– Не-а. Так, подремала. Вспоминала друга, о котором я тебе говорила. Майко.

– Тот, что социальный работник?

– Да, он.

– Похоже, ты все еще сохнешь по нему, Солас.

– Что?

– Разве он не бывший бойфренд?

– Да. Ему пришлось уехать из-за своей работы. Наши отношения исчерпали себя.

Фил вздохнул.

– Старая история, ничего не меняется. Дорога разделяет, нравится тебе это или нет. На расстоянии чувства охладевают, Солас. Так всегда бывает.

– Это точно. А у тебя есть девушка, Фил?

– У меня?

– Да. У тебя.

– Сто лет уже никого нет. Все из-за этой работы. Вечно в разъездах, подолгу нигде не задерживаюсь. – Его руки оторвались от руля и упали обратно. – Может, мне лучше остаться одному.

– Мне знакомо это чувство.

Мы миновали живые изгороди, подстриженные в форме гигантских ежей, и пруд с лилиями, окруженный плачущими над водой деревьями.

– Видишь эти деревья? – спросила я.

– Плакучие ивы?

– Да. Просто придумала шутку.

Фил усмехнулся.

– Ну, рассмеши меня, именинница.

– Почему ивы плачут?

Он втянул щеки и шумно выдохнул.

– Не знаю. Почему они плачут?

– Они не выносят собственного отражения. Вот почему.

Фил загоготал.

– Прям как я утром после вчерашнего. Ну-ка, Солас. Взгляни на этот знак.

Я пристально вгляделась в щит, но смогла разобрать лишь буквы, которые складывались в какую-то абракадабру:

– Кто это? – в недоумении спросила я.

Фил хихикнул.

– Монмутшир по-валлийски. Мы в Уэльсе, Солас.

Уэльс. Вы не поверите, но там все оказалось по-другому, причем сразу. За длинной вереницей высоких тонких деревьев, похожих на ворота, открывался город, но мы срезали угол и выехали на дорогу, которая вела к далекой коричневой горе. В поле, сбившись в углу, расселись черно-белые коровы. Мне очень хотелось знать, почему они все повторяют друг за другом, и чем отличается та корова, которая встает первой, и с какой стати все остальные следуют за ней? Но тут я вспомнила девочек из моего класса в школе. В зимние дни они так же кучкой жались к радиатору, а потом Каруна вставала и объявляла, что собирается тайком пробраться через задние ворота, чтобы сбегать в магазин за чипсами. И они все плелись за ней, как на веревочке. Вместо девчонок я представила себе целую банду грузных коров в темно-синих брюках и полосатых галстуках, которые на задних лапах тащились за Каруной в магазин. Это меня рассмешило.

За полем с коровами показался большой развалившийся замок с башней, почему-то уцелевшей. Я вообразила наверху этой башни женщину – возможно, маму – в развевающемся платье с широкими рукавами, в конусообразной шляпе; только лица я не могла разобрать, потому что свет падал не с той стороны. Может быть, она ждала, когда ее спасет прекрасный принц, или ждала меня, выискивая глазами мою щуплую фигурку, поднимающуюся по горной дороге. И вот впереди показалась целая гряда гор, темно-зеленых и коричневых, с наползающими на склоны лесами. Радио издавало какие-то странные звуковые сигналы, и Фил прибавил громкость.

– Это новости, – сказал он.

Я не стала слушать, но полезла в «ящерку» за губной помадой, чтобы освежить цвет. Бархатный голос могита звучал фоном, изредка вторгаясь в мои мысли, пока я наводила марафет: «Детективы расследуют смерть ребенка при пожаре в Лидсе… Архиепископ Кентерберийский сделал заявление, выражая серьезную озабоченность… В столице Пакистана от взрыва бомбы погибли четырнадцать…» Мы въехали в туннель, освещенный серебристыми огнями с одной стороны и золотыми с другой. Радио затрещало, и мне тоже пришлось прервать нанесение макияжа, поскольку я не видела себя в боковом зеркале. Наконец мы вырвались на свет божий… «Премьер-министр опровергает факты, изложенные в меморандуме… Полиция разыскивает 14-летнюю девочку, которая пропала вчера из своего дома в Южном Лондоне…»