Онлайн книга «И маятник качнулся...»
|
«Зато я так соскучился по нашему милому задушевному общению, что не отпущу тебя, пока вдоволь не наговорюсь!» Неприкрытое торжество. — И о чём же ты хочешь говорить? Что ж, придётся сдаться, тем более что он прав — я не могу уйти отсюда. Пока не могу... «Исключительно о твоих ошибках.» — И много их было? — Я содрогаюсь. «Вообще-то, настоящая ошибка была всего одна, и ты её правильно понял.» — А именно? «Твоё времяпрепровождение с гномкой.» Я вздыхаю: — Да, тут отпираться бессмысленно... «Она плохо на тебя влияет, — авторитетно заявляет голос, — ты начинаешь делать глупости.» — Можно подумать, раньше я глупостей не делал... «Раньше это были лично тобой взращённые глупости, а теперь ты идёшь на поводу, противно подумать, у кого — у несовершеннолетней гномки!» Прямо-таки строгий дядюшка, выговаривающий нерадивому племяннику за разбитый кувшин и пролитое вино. — Я заметил... А что толку отпираться? «Ты начинаешь геройствовать, а это вредно для здоровья!» Так, наставления ещё и не думали заканчиваться. — Прости, больше не буду. М-да, звучит не очень-то искренне. «А я полагаю, что будешь, и не один раз, — вздыхает голос. — Надо всё же становиться более рассудительным и спокойным.» — Да куда уж рассудительнее?! Хорошо, торжественно клянусь, что в следующий раз, когда на моём пути появится девица в затруднительном положении, я пройду мимо! А ещё лучше — отползу в кусты! В крайнем случае, там и зазимую... «Ай, как мы разозлились! — Радость и ликование. — Кстати, о девицах...» — Каких ещё? «Которые инкогнито посещают тебя и оставляют на память роскошные узоры на лице.» Я чувствую, как в груди начинает закипать бешенство. — Закрой эту тему! Раз и навсегда! Я не буду её обсуждать! «Хочешь сказать, что подставил лицо под иглы палача по своей воле?» — Вкрадчивый шёпот. — Ты знаешь, что нет! — Я почти кричу. — Я не мог ничего сделать! «Пожалуй, — соглашается голос. — Ты всего лишь мог избежать этой ситуации. В самом начале. На кой фрэлл ты решил поучить малолетнего выродка уважительному отношению к старшим?» — Он первый начал! «Великолепное оправдание, — сокрушается голос. — А сколько нам лет? Пять? Десять? Да, пожалуй, не больше... Ты что, считал, что всё сойдёт тебе с рук?» — Ну-у-у-у... Наверное, считал. «Положим, я тоже немного виноват, — признаёт голос. — Но ради всего сущего, зачем? Зачем ты полез в самую глубокую яму, которую только нашёл?» — Я не лез... «Вожжа под хвост попала?» — Нет у меня никакого хвоста! Я был близок к тому, чтобы взвыть. «Ну, положим, хвост-то у тебя в наличии имеется, — не обратив внимания на моё возмущение, продолжает голос. — Уж мы-то с тобой это знаем, не притворяйся! Правда, потревожить его вожжой достаточно сложно... Скорее даже — невозможно...» — Оставь в покое мои конечности. — Я поспешил сбить своего собеседника с любимого «конька». — Я предпочитаю о них не вспоминать... «Когда-нибудь придётся. Как тебе понравилась Нэгарра?» — Омерзительно. При одном только воспоминании виски начинают ныть. «Вот-вот. Понимаешь, что лучше её избегать?» — Теперь — понимаю. «Обещаешь, что примешь мои слова к сведению?» — Обещаю. «Опять врёшь, — усмехается голос. — Ну и фрэлл с тобой! Мне остаётся только одно: почаще тебя навещать.» — Жду с нетерпением. — Я вяло пытаюсь пошутить. «А всё-таки она хороша, верно?» — Кто — она? К чему эти подначки? «Эльфийка, кто же ещё? Небось пожалел, что у неё было мало времени.» Ах ты, сволочь! — Ты же знаешь, что ЭТО меня не интересует! «Знаю, — вздыхает голос. — И очень переживаю по этому поводу. Но не расстраивайся, я всегда буду с тобой, любовь моя!» — Не смей так ко мне обращаться! «Ну кто же будет любить тебя так же бескорыстно и искренне, как я? И вообще — давай-ка хлопнем глазками, встанем и посмотрим на нашего нового хозяина!» Спор я проиграл. В который раз? Уверен, что не в последний... В самом деле, кому под силу одержать верх над своим внутренним голосом — этим бесконечно мудрым, беспредельно ехидным и по-настоящему понимающим тебя собеседником? Собеседником, который лучше всех прочих знает, когда нужно просто помолчать... Я чихнул. Ресницы стукнулись друг о друга с лязгом рыцарей в полном боевом доспехе — возвращение в неуклюжее тело показалось нереально лёгкому (на какое-то время) сознанию изощрённой пыткой. Но лёгкость никуда не исчезла: она ударила в голову, как выдержанное десятилетиями вино. Я чувствую, что могу всё. Ну, почти всё. Например, пойти и набить кому-нибудь физиономию. Или кого-нибудь поцеловать. Не важно, что результат в обоих случаях будет одинаковым: затрещина, которая надолго выведет меня из строя, — но сейчас мне так легко и весело, что... Я ли открыл глаза в одной из комнат постоялого двора? Сажусь на постели — когда меня успели сюда перенести? — и голова тут же начинает танцевать что-то очень изящное и запутанное. Ничего, прорвёмся! Из смежной комнаты доносятся голоса. Два голоса. И оба мне хорошо знакомы, потому что один принадлежит косвенному виновнику появления узора на моём лице, а другой — человеку, которого я знаю под кличкой «Мастер». Десяток шагов кажется непреодолимым расстоянием, но я одерживаю победу над Пространством и заглядываю в дверной проём. Так и есть, Бэр собственной персоной. Виноватый и пришибленный. Рядом на кровати лежит Мэтти, не принимающий участия в разговоре, что и неудивительно, поскольку он всё ещё спит. Мастер — всё в том же походном костюме, только без накидки, отсутствие которой позволяет мне наконец-то увидеть лицо моего «хозяина» целиком. Что сказать? Открывшаяся картина вполне меня удовлетворяет. Он, несомненно, умён и опытен. А ещё — добр. Возможно, Бэр этого не замечает, потому что робко отводит взгляд, но серые прищуренные глаза полны снисходительного лукавства, хотя в голосе старательно звенят стальные нотки: — Признаться, я ожидал от вас большего. Как видно, старею... — притворно сокрушается Мастер. — Мы делали всё возможное... — Я вижу. — Мастер кивает в сторону Мэтти. — Особенно отличился твой напарник. Полезть в пасть к оборотню с голыми руками! Чему я вас учил, спрашивается, все эти годы? Напрасно потратил время! |