Книга И маятник качнулся..., страница 42 – Вероника Иванова

— Ай, бросьте! — Я отхлебнул. — Эти названия знает любой мальчишка в Четырёх Шемах!

— Но и ты — тоже. — Последнее слово перекрыло рекорд многозначительности всей предыдущей речи Гизариуса.

— Я не имею отношения к славному делу слежки и доносительства, — устало сказал я.

— Из Гнезда открывается много дорог. — Доктор сурово сдвинул брови, но через мгновение улыбнулся. — Можешь не волноваться, я уверен, что ты не оттуда.

— На чём же зиждется ваша уверенность? — с интересом спросил я.

— Ни один из «орлят» не позволил бы себе попасть в ситуацию, чреватую смертельным исходом, — пояснил Гизариус.

— Да неужели...

— Ты дважды был на волосок от смерти, и оба раза тебе не на что было надеяться. Например, ты не мог рассчитать, что принц помчится, чтобы помешать казни.

— Я и не рассчитывал, — совершенно искренне признался я.

— Или же... — Доктор снова помрачнел. — Ты специально всё подстроил, чтобы привязать принца к себе? Вызвать его интерес? Чтобы тебе было удобнее наблюдать...

— Вы перегрелись на солнышке. Шляпу надо носить. — Я снова приложился к кубку, запивая рассыпчатый хлеб.

— Нет, ты не из «орлят»... У тебя свои цели и свои мотивы, о которых я не имею ни малейшего представления, но... Ты обещал, что не причинишь вреда принцу!

— И я не отказываюсь от своих слов.

— Ты странный парень...

— Я знаю. — Идиотский и опасный разговор получается, однако... — Так что насчёт девушки?

— Девушки? Ах, да... Селия, баронесса Кер-Талион. С принцем знакома с детства, но более близкие отношения возникли примерно полтора года назад. Их чувства искренни и взаимны, — с нажимом добавил доктор.

— А как давно принц ослеп?

— В начале этого года.

— После Праздника Середины Зимы?

— Да. — Доктор замялся. — А какое это имеет отношение...

— Может быть, никакого. А может быть, самое прямое. — Я пожал плечами. — Мне просто любопытно.

— Твоё любопытство может навредить многим людям. — Снова нотки тревоги в голосе.

— Я постараюсь им не злоупотреблять, — усмехнулся я.

— Почему ты завёл разговор о баронессе?

— Она показалась мне... нездоровой.

— Нездоровой? — Доктор удивился.

— Ну, румянец, волнение, агрессивность...

— А мне кажется, что она вела себя вполне нормально, увидев тебя.

— Рад, что вы искренне так считаете. — Я оскалился. — Вы ведь именно ТАК и считаете?

Доктор осёкся.

— Да ладно, забудьте... Наверное, мне просто скучно, и я, чтобы немного развлечься, собираю сплетни о королевском дворе. Такую мысль вы допускаете?

— Вполне, — согласился Гизариус.

— Ну и славно. — Я поднялся из-за стола. — Засим разрешите откланяться — что-то я устал от нашей беседы...

— Разговор не окончен. — Надо же, он чем-то недоволен!

— Всегда к вашим услугам. — Пришлось отвесить короткий официальный поклон — подбородок опустился вниз ровно настолько, чтобы в этом жесте читалось уважение, ни на волосок ниже.

Доктор открыл рот, но ничего не сказал, погружаясь в трудные раздумья. Только поднимаясь по лестнице, я услышал, как на кухне гремит посуда.

Отдохнуть мне не удалось. Переступив порог комнаты, я обнаружил принца, расположившегося на своём любимом месте у окна, и Борга — за моей спиной. Дверь хлопнула, отсекая пути к отступлению, а между лопатками, ближе к сердцу, обосновалось голодное стальное жало. Ай-вэй, высочество решило выпустить коготки? Зря, зря... А я-то, дурак, надеялся в глубине души, что мы нашли общий язык... И не думай, что ты сильнее: у меня есть неоспоримое преимущество перед тобой, мальчишка, — я вижу любую тень на твоём лице, а ты можешь только догадываться, о чём кричат мои глаза. Борг сзади, он не видит моего лица... Ты хочешь поиграть, принц? Изволь, сыграем партию. Но только одну.

— Кто ты? — Тихий, почти безжизненный голос.

— Вы знаете.

— Нет, я не знаю.

— Раб. Преступник. Шут.

— Это всего лишь слова. Кто стоит за ними?

— Это решать вам.

— Я решу. Но я хочу выслушать все стороны.

— Мне нечего сказать. — Я с трудом удержался от улыбки, хотя Дэриен всё равно не смог бы её увидеть.

— Ты ударил женщину. — В голосе постепенно прибавлялось жара.

Ну, знаете! Если это называется «ударить», то каждый мой выдох — это покушение на убийство!

— Я всего лишь хотел помочь ей выйти из истерики...

— Ты ударил её!

— Она намеревалась ударить меня. — Я пожал плечами. Игла между лопаток скользнула по коже и вновь вернулась на место.

— Ты — всего лишь раб, как ты посмел поднять руку на даму, приближённую ко Двору?

— Мы не были представлены друг другу. — Мне отчаянно захотелось пошутить.

— Не паясничай! — взорвался принц. — Ты всё прекрасно понял! Ты видел, как мы... Ты ведь видел это?

— Видел. — Отрицать было глупо. — Но вы вольны целоваться и с простой селянкой...

— Мразь!

О, этим титулом меня уже сегодня награждали...

— Ты оскорбил женщину! Женщину, которая дорога мне!

Ну и что дальше, твоё высочество? «Я тебя убью»? Как примитивно...

— Ты заслуживаешь смерти! Тебя следовало казнить ещё тогда...

— Жалеете, что вмешались? — усмехнулся я.

— Теперь — жалею!

Бедняжка, как же его припекло... Или принц так сильно влюблён, или... Эта ярость имеет совсем другой источник...

— Я сам повешу тебя на ближайшем суку!

— Будьте так любезны, только сделайте это сами!

— И сделаю! — Он вскочил, лихорадочно сжимая и разжимая кулаки.

Я вздохнул:

— Как всё замечательно складывается: не придётся думать, чем занять вечер...

— Дерзкий шут! Борг, свяжи его и приготовь всё необходимое...

В следующий миг я, пожалуй, впервые за последние недели по-настоящему удивился, потому что рыжий великан ответил, спокойно и твёрдо:

— Ваше высочество, я не стану этого делать.

Я обернулся и тупо уставился на Борга, а тот улыбнулся, и его улыбка получилась на удивление беззащитной.

— Ты не желаешь выполнять мой приказ?! — Голос принца сорвался почти на визг.

— Я волен не подчиняться глупым приказам. — Борг убрал кинжал. — Вы не думали, когда приказывали, вы хотели отомстить.