Книга Архимаг. Книга 1. Возвращение домой, страница 23 – Роберт Энтони Сальваторе

«Терпение», – продолжал повторять ей магический меч во время ее испытания. Разумное оружие, много лег строившее разные козни, снова и снова уверяло девушку в том, что она дождется мести, что месть ее будет страшной и заставит забыть обо всех пережитых унижениях. Спустя некоторое время настал черед Дум’вилль удалиться к северо-восточному краю поляны и смотреть на простиравшиеся до самого горизонта холмы и далекие костры дворфского лагеря. Несмотря на решение девушки подавить свои желания и загнать подальше воспоминания о прошлом, мысли ее устремились далеко-далеко как всегда, туда, на другой берег реки. Она любила Мерцающий Лес зимой, когда ветви сосен и елей прогибались под тяжестью свежевыпавшего снега. Она вспомнила, как каталась на санях в лесной чаще, а тяжелые кроны деревьев и склонявшиеся до земли ветви образовывали волшебную крышу с окнами в небо. На небе мигали звезды, и сугробы в лунном свете сверкали бесчисленными искорками.

В ушах ее зазвучала эльфийская песня; множество голосов устремлялось к черному небу, мимо крон деревьев, к мерцающим созвездиям, которые эльфы называли в честь того или иного животного. Любимым созвездием Дум’вилль всегда был Ползущий Рак; россыпь ярких звезд обрисовывала огромную клешню, более тусклые образовывали очертания второй, словно небесное существо протягивало одну клешню вперед, звало за собой. И Дум’вилль так хотелось отозваться на этот призыв – тогда и теперь. Она медленно подняла взгляд к небу, к миллионам звезд, сиявших в холодном небе.

В Подземье, в Мензоберранзане, не было звезд. Разумеется, в каменных пещерах была своя красота, был волшебный свет, освещавший причудливые сталактиты и сталагмиты. Но там не было звезд.

И эльфы Мензоберранзана не обращали свои голоса к небесам в едином порыве.

«Терпение, Малышка Доу», – услышала молодая женщина. Сознание ее наполнили образы великой славы и безграничной власти, и звезды на небе исчезли, словно пришли тучи и скрыли вечную загадку за непроницаемой мрачной завесой.

Две декады спустя, одним ясным утром, Тиаго и Дум’вилль проснулись от грохота барабанов. Оба тут же вспомнили, что означает этот день, поспешили к наблюдательному пункту, расположенному на вершине невысокого холма, и принялись всматриваться в поле на юго-востоке, щурясь на ослепительный свет восходящего солнца. Там маршировали дворфы; на знамени их было изображено гуманоидное существо с огненным телом, державшее в высоко поднятых руках большую наковальню и трон. Передовой отряд уже находился к югу от позиции Тиаго и Дум’вилль, а хвост армии тянулся далеко позади, и среди воинов шагало множество тяжело груженных мулов.

А рядом скакали дроу на белом единороге и женщина с золотистыми волосами, тоже на единороге; но ее «скакун», казалось, был создан из света, сверкал и переливался всеми цветами радуги.

Дум’вилль взглянула на Тиаго – дроу был словно загипнотизирован этим зрелищем. Мимо двигалось живое воплощение его честолюбивых мечтаний.

* * *

– Знаешь, в этом вовсе не было необходимости, – резко произнес Джарлакс, когда Громф при помощи искривления пространства проник в комнату, где ждали они с Киммуриэлем.

– Ты считаешь меня легкомысленным? – В холодном голосе Громфа прозвучала явственная угроза, словно эти слова служили предвестием бури.

– Неосторожным, – бросил Джарлакс. – Зачем тебе понадобилось дразнить старого вирма?

– Ты считаешь меня слабым? – продолжал Громф своим фирменным зловещим тоном, который он искусно научился изображать за несколько сотен лет.

Казалось, над головой Джарлакса сгустились грозовые тучи. Очень темные тучи.

– Я считаю дракона весьма могущественным и боюсь, что ты недооцениваешь…

– Итак, теперь ты называешь меня глупцом?

Джарлакс вздохнул.

– Он знал, что может в любой момент спастись бегством, вмешался Киммуриэль. Одновременно он телепатически внушил Громфу мысль о том, будто Джарлакс считал, что маг действительно навестил пещеру вирма, а не создал правдоподобное изображение самого себя. Поэтому Громфу следовало признать, что опасения Джарлакса обоснованны. В конце концов, дракон – это дракон.

Громф таким же образом дал псионику понять, что все эти препирательства лишь забавляют его.

– При помощи телепортации, которой ты его научил? – спросил Джарлакс.

– Научил? – повторил Киммуриэль. – Это слово не совсем подходит. Я открыл возможности. Архимаг сам постиг умение проходить сквозь неосязаемые двери.

Уже не в первый раз я использовал эту способность, – напомнил ему Громф. – Я нахожу ее… интересной.

– Тот факт, что ты смог полностью сконцентрироваться и достиг успеха, говорит о твоей самодисциплине, архимаг. – Киммуриэль поклонился. – Меня впечатляет то, что маг сумел достичь столь многого после совсем короткого обучения.

– Мне хотелось проверить, сумею ли я произвести телепортацию в экстремальных условиях, – произнес Громф, переводя взгляд с одного собеседника на другого, чтобы оценить их реакцию.

– В таком случае отлично сработано, – поздравил Джарлакс.

– Ты слышал мой разговор с вирмом?

Джарлакс кивнул.

– Теперь окончательно стало ясно, что Тиаго жив. Найди его.

– Я рассчитываю скорее найти его тело. Ну, допустим, я соглашусь выполнить твою просьбу и… поищу, – произнес Джарлакс.

– Это была не просьба, – заявил Громф. Найди Тиаго. Отправь на это задание всех своих шпионов. Тиаго жив и находится на Севере. Отыщи его.

– Чтобы ты смог вернуть его Квентл и чтобы все было прощено? – осмелился возразить Джарлакс. – И что тогда, брат, ты расскажешь о моих действиях нашей сестре, чтобы сохранить свое положение при ее дворе?

Разумеется, он ждал гневной тирады, но, к его изумлению, Громф не разозлился.

– Я не расскажу ей ничего о твоих связях с медными вирмами, – усмехнулся архимаг. – Пока не расскажу. Но предупреждаю: не вынуждай меня делать это. Я знаю о тебе все, брат. Никогда не забывай об этом. – Громф помолчал несколько мгновений и произнес: А теперь мне надо идти.

И он исчез, буквально растворившись в воздухе.

– Странная встреча, – заметил Джарлакс.

– Согласен, обе сегодняшние встречи архимага были странными, – отозвался Киммуриэль.

– Громф в последнее время невесел, – продолжал Джарлакс.

– Ллос проиграла свою битву за Царство Магии.

– Хуже того: теперь Громф понял, что, если бы она победила, преимущества все равно достались бы верховным матерям и их протеже – женщинам. Сейчас он находится на вершине своего могущества, но знает, что эта вершина отнюдь не так высока, как башни в Городе Пауков.

Киммуриэль с безразличным видом пожал плечами, и Джарлакс изобразил понимающую ухмылку. Киммуриэль, судя по всему, не соотносил свое собственное могущество с такими понятиями, как влияние и власть. Его вознаграждением, насколько мог догадываться Джарлакс, служило само знание.