Онлайн книга «Конец сказки »
|
Тот, кто ее наложил, воистину знал свое дело… – Узрите! – изрек Вий, убирая с глаз кожаные лоскутья. Сверкнул его страшный зрак – и тут же скрылся. С уханьем на Вия пал филин. Огромная птица набросилась на чудовище, принялась клевать в глаза. Вскрикнул Старый Старик. Око на миг пронзило болью, а веки выскользнули из пальцев. Упали, ровно крышки гробов. – Поди прочь, глупая птица! – прогремел Вий. – Прочь! И не подумал улетать филин. Да только зря. Грузен был Вий, тяжел, неповоротлив – но древняя сила в нем еще теплилась. Взметнулась толстенная ручища, сомкнула ладонь – и схватила филина за крыло. Затрепыхался он, задергался… и стих. Раздавил его Вий в кашу. Только перья посыпались. – Ах ты ж отродье гнусное!.. – обомлел Всегнев. – Даждьбог Сварожич, опряди ны исто здравой!!! Он шарахнул оземь посохом – и хлынули с набалдашника лучи. Вонзились в тучу черную, распороли ей брюхо – и такой уж свет чистый пролился с неба!.. – А-а!.. – прикрылся рукой Вий. – А-а-а!.. Ты… как ты посмел… ну сейчас уж точно!.. точно в прах обращу!.. Снова он потянул кверху веки. Снова сжалась и прижухалась нечисть. Сомкнулись тучи, и так грянул гром, что небеса раскололись. – Да воскреснет Бог, и рассеются Его враги, и пусть бегут от Него все ненавидящие Его… – зашептал отец Онуфрий. – Даждьбоже наш Светлый, удерживаешь в бездне Землю нашу, творя жизнь и красоту великую, давая тепло и пищу детям своим… – вторил ему Всегнев Радонежич. Руки Вия мелко дрожали. Весь земной свод мог поднять Старый Старик и на попа поставить, но собственные веки были ему страшно тяжелы. – Как исчезает дым, так и они пусть исчезнут; и как тает воск от огня, так пусть погибнут бесы перед любящими Бога и знаменующимися знамением креста… – глаголил архиерей. – Проявляется к нам любовь Твоя, святостью и мудростью Веры нашей. Ласку твою внемля, славу Тебе творим, от земли и до Ирия… – продолжал и волхв. Друг друга они при этом пихали локтями. Каждого раздражало, что второй перебивает святой речитатив своим пустобрёхством. А веки Вия медленно ползли кверху. Почти уже. Почти стали видны смертоносные очи. Вот и земля под ногами задымилась, пар пошел, словно в бане. – Радуйся, Многочтимый и Животворящий Крест Господень, прогоняющий бесов силою на тебе распятого Господа нашего Иисуса Христа, который сошел в ад и уничтожил силу диавола… – Пусть летит она птицей ясной, извещая всем Предкам Русским, что чтим и поклоняемся Солнцу Всевышнему, Отцу кровному – Даждьбогу нашему… Распахнулись! Распахнулись очи Вия! Узрел он двух старцев – и те глянули ему прямо в глаза! – Вижу!.. Вижу!.. – Да воскреснет Бог, да расточатся врази его!!! – Исторжение во тьму внешнюю!!! Сомкнулись посох волхва и крест архиерея. Словно по наитию сплели они их вместе и выставили преградой. Бесстрашно в глаза Вию смотрели – и вздрогнул на миг древний бог. Растерялся. Как будто… песок под веками ощутил. Произошедшее следом описать никак не возможно. Такой яркий свет вспыхнул, что не видно ничего стало. Нечисть завизжала и завопила, Вий страшно заревел, и только два надтреснутых голоса чуть слышно прорезались: – Аминь!.. – Яре-яр!.. Капище Даждьбога утонуло в черном пламени. Исчезли в огне деревья, раскалился добела воздух и разверзлась сама земля. А Вий затрясся, зашатался. Уменьшился до обычного своего роста, снова стал всего лишь Старым Стариком. Давно никто не оказывал ему такого отпора. Давно никто не святил его прямо в глаза. Он и не подозревал, насколько стал хрупок за былые века, насколько ветх. Словно весь небесный свод обрушился сейчас на его плечи. И под его тяжестью Вий провалился в преисподнюю. А следом сгинуло и его нечистое воинство. Бесы и мары исчезли первыми. Не во плоти, всего лишь мороки, они явились просто на шум, на запах благодати. Кащею они не подчинялись, и без Вия ничто их больше не удерживало. Потом перестали быть живы упыри. Ушла поднимающая их злая сила, и трупы повалились трупами. Зубы и когти их сократились, глаза снова стали человеческими. Улетучились и навьи. Поднялись все разом в воздух, обернулись птицами, а потом черным облаком – и втянулись в трещину хладным ветром. Поспешили за своим князем, обратно в Навь. Разве что шуликуны никуда не сгинули – просто разбежались с воплями. Эти давно уж освоились наверху, много веков служили Кащею. И когда рассеялся дым, когда схлынули окончательно бесовские наваждения, остались на голой земле только два старца. Один в белых одеждах, другой в черных. И были они прозрачны, точно вода родниковая. Растерянно глянули друг на друга архиерей Тиборской епархии и последний волхв Даждьбога. Оба сразу поняли, что теперь мертвы, что убил их Вий, как и обещался. Пусть и прогнала его сила божественная, пусть и убрался он восвояси – не вернет это к жизни ни стольный град Тиборск, ни их двоих. – Ишь оно как вышло… – неловко проворчал Всегнев. – Ну ладно, что уж, не брошу тебя, долгополый. Попрошу за тебя в Ирии – может, смилостивятся… – Ты околесицу-то не мели, – фыркнул Онуфрий. – Это я за тебя святого Петра просить буду. Надо было тебя, конечно, еще при жизни покрестить, да ладно уж, выкрутимся как-нито… – И-эх, даже смерть тебя не исправила, лоб ты толоконный! – всплеснул руками волхв. – Я-то уж думал, хоть тут прозреешь – ан нет!.. – Да это ты, ты закоснел в заблуждениях своих языческих, дурачина! – жалостливо глянул архиерей. Неизвестно, сколько бы они так спорили. Может, и снова до драки бы дошло. Да только излился тут как раз с небес свет чистый – и не в одном месте, а сразу в двух. С одной стороны ангел Господень явился. В белых одеждах, с крыльями лебедиными и золотым нимбом над челом. С другой – вила, облачная дева. Тоже в белых одеждах, но без крыльев и нимба. Зато верхом – красавица восседала на вилене, чудесном грозовом коне. – Ну что, убедился?! – победно вскричал Всегнев Радонежич. – Кто прав-то был, а?! – с ним одновременно воскликнул отец Онуфрий. И снова принялись они друг с другом препираться. Небесные посланники с минуту даже слушали их с недоумением, но быстро вспомнили, что не ради пустой забавы они здесь. Взял ангел за руку одного старца, свесилась к другому вила. – Все, все, дедусь, пошли, пошли, у нас времени в обрез, – ласково сказала облачная дева. – В Беловодье тебя уж заждались. – Стой, куда?! – отшатнулся от нее отец Онуфрий. – Руки убери, нечисть поганая! |