Онлайн книга «Королева брильянтов»
|
– Ну и что? – вопрос был задан брезгливым тоном. Толстяк развел руками над накрытым столом. – Как видишь, братец. – Я так и знал. Пустая болтовня. Зачем ему понадобилось? – Спросим, строго спросим. – Здравствуй, Викоша, – робко сказала блондинка. Ей ответили небрежным кивком. Дама, заказавшая кофе, видела все. Она наблюдала старательно, сама не зная зачем. Впрочем, было в этих незнакомых господах нечто, что сильно ее интриговало. Настолько сильно, что она немного позабыла, для чего здесь находится. 8 Карта была развернута. Эфенбах склонился, сосредоточив на лице всю мудрость, на какую был способен. Чтоб всем было понятно, что он не имеет ни малейшего представления, зачем это делает. Лелюхин с Кирьяковым последовали его примеру. Даже Актаев нашел щелочку, чтоб протиснуться. Со стороны происходящее удивительно напоминало знаменитую картину «Совещание в Филях». Правда, Эфенбах на Кутузова не претендовал, а у Пушкина, как лучшей кандидатуры на роль полководца, не имелось черной повязки на глазу. В остальном же… – Начнем, господа, отсюда, – палец Пушкина уперся в черный квадратик в Охотном Ряду с надписью «Большая Московская». – Две недели назад здесь был ограблен купец из Нижнего. Вот этой красоткой, – Пушкин не поленился предъявить первый рисунок из блокнота. – Хороша, – сказал Лелюхин. – Стерва, – заметил Кирьяков. Эфенбах ничего не сказал, только зло шикнул. Он по-прежнему не понимал, что происходит. – Десять дней назад, вот здесь, – Пушкин указал на угол Лоскутного переулка и Тверской улицы, – в гостинице «Лоскутной» лишился брильянтового перстня и кошелька с наличностью купец из Казани… – Обвели, как ребенка, – вставил Лелюхин. Пушкин показал следующий эскиз. – Стараниями вот этой барышни. Неделю назад вот здесь, на Театральной площади в гостинице «Континенталь», купец из Киева расстался со шкатулкой драгоценностей, которую вез домой. «Помогла» ему вот эта дама, – Пушкин перекинул очередной лист. – Откуда они только берутся?! – не удержался Кирьяков. – Со мной бы такой фокус не прошел! – вдруг отчаянно заявил Актаев. Все дружно глянули на него. Юноша зарделся, ему стало стыдно. – Ничего, Васенька, послужишь – привыкнешь, – примирительно сказал Лелюхин. – А я вот думаю… – начал было Кирьяков. – Не отвлекайтесь, раздрагоценные мои! – не выдержал Эфенбах, которого вся эта болтовня чиновников, не имевшая отношения к делу, начала раздражать. – Алексей, не вижу связи. – Связь прямая, – сказал Пушкин. – Вечером вот здесь, в Театральном проезде в гостинице «Дюссо», почтенный господин лишился полного кошелька денег. В этот раз потрудилась вот эта милая барышня. Эфенбах уставился на свежий рисунок. – Откуда вы знаете? – строго спросил он. – Утром приходил пострадавший, снял с него допрос, – ответил Пушкин. Тут только большая часть смысла дошла до Михаила Аркадьевича. – Четвертое дело в клювике принесли? В такой-то момент?! Вот благодарю. – Это еще не все. – Не все?! – вскрикнул Эфенбах. – Нет, это волшебно! – Будет пятое ограбление. Я знаю где. – Ну и где же? Пушкин уверенно показал на точку недалеко от Кремля. – Вот здесь. Михаил Аркадьевич понял, что его провели, над ним посмеялись, и вообще только зря он потратил драгоценное время. Он потерял интерес к карте и плюхнулся в кресло. – Раздрагоценный Пушкин мой, это ерунда! – строго сказал он. – Наоборот, математически все сходится. – Ма… те… ма… ти… чески? – по слогам повторил Эфенбах. – Да неужели?! – Смотрите: все гостиницы первого класса, большие, много народу, во всех проживают богатые гости. Все находятся в небольшом круге, – для наглядности Пушкин очертил его на карте. – В него как раз попадает «Славянский базар». Где и будет следующее ограбление. – Свежи фантазии, да верится с трудом. – Предположу, что сегодня или завтра. – Ну, это еще бабушка пополам наломала, – веско заметил Михаил Аркадьевич. – Оставьте свою математику, Пушкин. Ну, поймаем мы одну воровку. А остальные? – Нет остальных, – ответил Пушкин. – Она одна. – Да как же одна?! У вас даже рисунки разные! – Это одно лицо, Михаил Аркадьевич. Только разные прически и цвет волос. Гипотезу проверил и доказал сегодня утром: зарисовал описание прически, а к нему все то же лицо. Пострадавший, не опознав предыдущие рисунки, сразу же узнал обманщицу. – Может, он к себе домой уедет? – с надеждой спросил Эфенбах. – Он чиновник городской управы. Лелюхин только присвистнул. – До наших добралась. Нехорошие дела, ой, нехорошие. Между тем Эфенбах стремительно думал. Умения молодости, которые помогли ему в раскрытии «тридцати трех выдающихся дел», включая кражу из Государственного банка ста двадцати тысяч рублей, работали на полную катушку. – Пушкин, Пушкин вы мой, – вдруг сказал он. – Выходит, что у нас под носом не мелкие воровки, а одна умная и талантливая аферистка?! – Гений в своем роде, – добавил Лелюхин. Пушкин выразил согласие молчанием. – Если же поймать талант в юбке и с разными париками… – продолжил Эфенбах, ощущая с радостью, как луч спасения блеснул в кабинете, – ее вполне можно счесть за Королеву брильянтов! – Да уж, лучшей кандидатуры не сыскать, – сказал Кирьяков, чтобы не выпасть из такой интересной дискуссии. – Тогда и карты на руки! – радостно закончил Эфенбах. – Ловите ее, Пушкин, ловите! – Пусть Василий Яковлевич или Леонид Андреевич в засаде посидят, – Пушкин опять зевнул. – Портрет есть, место мы определили, деться ей некуда. – А вы чем так заняты? – ласково поинтересовался Михаил Аркадьевич. – Мне что-то лень. Эфенбах одобрительно кивнул, готовясь обрушить порцию молний на голову ленивого гения. Но молнии остались в колчане. В дверь заглянул запыхавшийся городовой. – Прошу прощения, господин Эфенбах, господина Пушкина срочно требуют. – Куда требуют, Макаров? – В «Славянский базар». Михаил Аркадьевич был сражен скоростью исполнения предвидения. Или пророчества. Или вещего сна. Да как угодно! – Что случилось? Обокрали кого-то? – Не могу знать, господин пристав требует прибыть немедля, – городовой тяжко выдохнул. – Господина Пушкина, значит, непременно. |