Онлайн книга «Непредвиденные встречи»
|
– Бедный…- прошептала женщина, снова касаясь пальцами его лба.- Бедный мой… Травицкий пошевелил губами и внятно прошептал ее имя. Над коричневой пустыней было сумрачно, дул холодный ровный ветер. Метеотехники постарались, и сплошной облачный покров, обложивший небо с утра, к середине дня достиг такой толщины, что невольно душа ждала снегопада. Филипп по видео проверил посты, расставленные вокруг ТФ-установки по радиусу в двадцать километров, доложил о готовности всех подконтрольных служб Томаху и остался стоять на открытой галерее, соединяющей бронированные конусы наблюдательных пунктов. Отсюда до раструбов ТФ-установки, готовой к взрыву, было около двенадцати километров по прямой, и выглядела она неэффектным светящимся клинышком. Но недаром вокруг нее чуть ли не сплошной стеной расположились поглотители ударной волны, защитные башни и прочие грозные машины, начиненные кибтехникой и молектроникой, готовые вмешаться в ход событий, при первых же признаках опасности для людей за границами охраняемой зоны. Все-таки мощность ТФ-взрыва, довольно скромная по масштабам современной эпохи, намного превышала мощность многих земных природных катаклизмов, и, вырвись эти адские силы из-под барьера защиты, они многое бы натворили на австралийском материке. Начал сеять мелкий холодный дождик. Филипп разочарованно покачал головой, посмотрел на часы - оставалось всего двадцать минут до пуска - и спустился в люк наблюдательного пункта, служившего одновременно и централью управления экспериментом, В круглом зале с наклонными стенами, представлявшими собой контрольные виомы и экраны оптических усилителей, было тихо, у центрального пульта монитора управления стояли и сидели научные руководители эксперимента, в том числе выглядевший больным Травицкий, Керри Йос, Владибор Дикушин в своей неизменной белой паре и Генри Бассард. Филипп не понял, почему Бассард, руководитель второго космического сектора, изъявил желание присутствовать в ходе эксперимента, но ничем не выдал своих чувств. – Посты готовы,- доложил он, подходя к Йосу.- Дезактиваторы на исходных, тревожные группы в готовности один. – Добро,- отозвался начальник отдела, пряча в глазах усмешку: Томах только что доложил ему об этом, причем теми же словами. Филипп извинился и подошел к Травицкому. – А, это ты,- сказал тот вместо приветствия.- Побудь здесь пока, я сейчас вернусь. У меня к тебе есть разговор. Начальник конструкторского бюро кивнул и быстро вышел из зала, оставив Филиппа в полном недоумении относительно своего замысла. Кто-то включил видеосистемы, и слепые до сих пор окна дальновидения прозрели, показывая ТФ-установку во всех мыслимых ракурсах; в том числе и сверху, откуда на нее смотрели зависшие над пустыней видеозонды. – Одного не пойму,- сказал Дикушин, превратив глаза в узкие щелочки.- Почему установки здесь и на Тритоне неоднотипны? Там под слоем материковой коры, здесь на поверхности земли… – Потому что эксперименты преследуют разные цели,- живо отозвался один из ученых.- Эксперимент на Тритоне глобален, с его помощью мы "высветимо всю Галактику, а то, что взрывное устройство спрятано на тридцатикилометровой глубине, так это для устранения влияния каких бы то ни было факторов и незагрязнения Солнечной системы. Здесь же, в Австралии, ТФ-взрыв на шесть порядков слабее, поэтому "осветить" всю звездную систему Млечного Пути он не сможет, и мы решили энергию взрыва сфокусировать в узкий луч. Такая направленная ТФ-волна пронзит Галактику по радиусу через активное ядро, а мы попытаемся уловить эхо с помощью уже готовых антенн. – Уяснил, спасибо,- кивнул Дикушин. – Внимание! - гулко разнесся по залу голос координатора.Три минуты до окончания инициации! Даю отсчет. Из динамиков раздалось клацание метронома и голос автомата, считывающего секунды в обратном порядке. Над башнями силовой защиты загорелись угрожающие алые огни, над пустыней прокатился вой сирен, предупреждая людей о необходимости укрыться в убежищах. Филипп, с нарастающей тревогой дожидаясь прихода Травицкого, вспомнил его последнюю фразу, и тревога его переросла в панику. Выбравшись из толпы возбужденных специалистов, он незаметно включил рацию и тихо проговорил появившемуся над браслетом изображению заместителя: – Келвин, проверь-ка быстренько, никто не появлялся в зоне без сигнала? И предупреди посты, Только быстро, аллюром! – Жди, - кивнул заместитель. Рядом с Филиппом вдруг очутился Томах. – Что случилось? – Травицкий… - инспектор не договорил, пискнул сигнал вызова. – В зоне пинасс! - доложил встревоженный Келвин.- Держит курс за линию перехвата, догнать его мы уже не успеваем. Никто не думал, что он… – Эх, что же вы сами-то не догадались! - скрипнул зубами Филипп и крикнул на весь зал.- Остановите пуск! – Остановите пуск! - эхом подхватил Томах.- Немедленно! Но было уже поздно. Автомат досчитал секунды, реакция инициации-ТФ-распада достигла критического сечения, и началась цепная реакция, которую уже нельзя было остановить ничем. В двенадцати километрах от наблюдательных пунктов над угрюмой мокрой пустыней - вспыхнул изумрудный огонь, клинком воткнулся в низкие тучи. Дрогнула земля. Чудовищный вихрь вывернул тысячетонные пласты песка и бросил во все стороны с громадной, непреодолимой силой! Сразу стало темно. Но через секунду наэлектризованные песчаные валы пронзила первая молния, а еще через секунду грохотало и сверкало отовсюду. Эта кипящая, электрическая туча ударила в невидимую силовую стену, закрутилась волчками смерчей, прорвала тучи на десятки километров в стороны и вверх, обрушилась назад, снова с гулом ударилась в защитные барьеры… Воздушные потоки, словно из исполинского дуршлага, выдутые взрывной волной сквозь очищающие раковины поглотителей ударной волны, выстрелили за пределы двадцатикилометровой зоны, мгновенно сдули с барханов корку такыра и накрыли наблюдательные конусы непроницаемой желто-коричневой пеленой… Филипп вместе с работниками своей группы выскочил из зала, не обращая внимания на предостерегающие крики, но пробиться сквозь беснующуюся плотную песчаную мглу не смог. Лишь через полчаса, когда ветер несколько стих и мгла рассеялась, они добрались к машинам в капонире и вылетели на поиски неизвестного антиграва-пинасса. Травицкий лежал под разбитым корпусом пинасса в трех километрах от защитных устройств. Целыми у него остались только руки, прикипевшие к рукояти аварийного выброса. Филипп с помощью товарищей вытащил его из-под обломков и безучастно смотрел, как суетятся врачи скорой, примчавшиеся вслед за спасателями. С врачами прилетел Томах. Он посмотрел на тело Травицкого, опутанное проводами, на врачей, разворачивающих бесполезные свои аппараты, и дотронулся до плеча Филиппа:. – Пойдем, инспектор. Никто не виноват в том, что случилось. Предусмотреть такое мы не могли. Пойдем, ему уже не поможешь. |