Онлайн книга «Тестировщик миров»
|
– Нам бы для начала через ограду перебраться. Берр оглядел высокую – метра три, не меньше – каменную стенку. – Ну это-то просто… Мы прошли мимо горящих фонарей. Улица оказалась пустой, но лезть прямо тут, внаглую, было бы нечестно. Удача, она, конечно, смелых любит, однако любовь эта проистекает от уважения к смелости воинов, а не к наглости дураков, меры не знающих. Через сотню шагов стена изогнулась и ушла в сторону от освещенной магистрали. Мы свернули туда и вскоре добрались до ориентира – негоревшего фонаря. Метров на пятьдесят в обе стороны от него все заливала темнота. – Тут. На другой стороне улицы подмигивала неоном вывеска ресторана. Рядом – кинозал. – Дело сделаем, – сказал Гекча, кивая на вывески, – тут же и отметим… – Ноги бы унести… – проворчал Берр, не разделяя оптимизма товарища. Я его понимал. Хотя все мы и верили в расчеты, да и успели убедиться, что, чем проще и незамысловатей план, тем больше у него шансов на успешное завершение, тем не менее завтрашний день внушал и мне беспокойство. Второе покушение – это второе покушение. Опаснее его может быть только третье и четвертое. С каждым разом риск будет только возрастать, и ничего поделать с этим нельзя… Ну и разумеется, Алексей… Гекча вытащил веревку с небольшим обрезиненным якорем на конце и, раскрутив, забросил его в крону стоявшего на территории зоосада дерева. Первым на стену забрался я. Свесив ноги по обе стороны стены, надвинул на глаза инфракрасные очки. Темнота мгновенно наполнилась фосфорическим блеском – нагретая за день земля отдавала тепло. Ничего подозрительного я там не увидел и, встав на край, поднял наверх рюкзаки и помог подняться Берру. Молча мы помахали Гекче. Махнув в ответ, тот поспешил убраться. – Кажется, обезьянник впереди, – сверившись с планом, сказал Берр. – Открыл Америку! – потянув носом, отозвался я. – Оттуда так несет, что ни с чем не спутаешь… Проще не по плану, а по запаху искать. Мы хоть и стояли за кустами цветущей акации, но цветами рядом и не пахло. Около задней стенки нужного павильона я жестом отправил Берра налево, сам же пошел направо. Мы встретились, как и ожидалось, с другой стороны павильона. – Тихо… Никого. – Конечно никого, – не удержался Берр. – Тут без противогаза не выстоять. Я ничего не ответил. Он-то электронная душа – просто набор единичек и нулей. Ему по сценарию так говорить положено, а я-то все это реально чувствую… Вместо ответа, развязал один из мешков. Там хранился ответ на вопрос Гекчи о том, как это мартышки примут нас за своих. Да никак. В мешке ждал своего часа баллон с усыпляющим газом. Не прошло и минуты, как газ уже заполнял внутренность обезьянника. На всякий случай – мало ли что – мы простояли еще минут десять, хотя нам обещали чуть ли не мгновенное действие. Отмычкой я открыл обезьяний домик. На наше счастье, приматы, нахватавшись от людей скверных привычек, предпочитали ночевать под крышей. Дверь слегка скрипнула. Держа в одной руке фонарь, а в другой пистолет с глушителем, я заглянул к нашим предкам: – Порядок… Сонное царство. Но как оказалось – ошибся. Едва я отошел от двери за мешками, темный комок метнулся из наружной части вольера на волю. Обезьяна сбила с ног Берра и пропала в темноте. Я только выругался. Прошляпили, упустили… – На улице спал. На свежем воздухе… – Берр потрогал кровенившую царапину на щеке. – Что делать будем? Их ведь поутру пересчитать могут… Дрянная обезьянка поставила план подполья под удар. Я пробежался лучом по клетке. Яркий овал натыкался на ведра, банановую кожуру и тряпки. В одном из углов вольера обнаружился большой деревянный ящик. Под крышкой нашлись несколько ярко раскрашенных мячиков, кольца. Открыв вентиль баллона, я поочередно стал подносить его к мордам спящих приматов. Тем временем Берр, осматривая площадку, искал беглянку. – Вон она… Далеко не ушла… – Да для нас разницы нет… Все одно в клетку ее теперь не заманишь… – Это точно. Игра поставила мне свои условия и ждала ответного хода. Мяч на моей стороне… Ну ничего. Попробуем надуть сторожей. Что жалеть чужое? Я взмахнул ножом, отрезая обезьяний хвост, и прижал его крышкой ящика. Со стороны должно было показаться, что одна из обезьян, наигравшись, забралась в ящик и там уснула. – Глупо, конечно, – согласился со мной Берр, – но может сработать. Весь план покушения попахивал авантюрой, и тут малая прибавка авантюризма ничего не могла испортить. Распаковав мешок, я вытащил шкуру орангутана. С помощью Берра, хоть и немного повозившись с ней, я наконец натянул ее на себя. О чем только думали эти про-граммеры? Тут больше подошла бы шкура гориллы. Берр, словно прочитав мои мысли, покачал головой, а потом не сдержался, хихикнул: – Красавец… Верный друг Тарзана. Вооружен и очень опасен. Чуть попрыгав, я забросил автомат за спину и на четвереньках прошелся по вольеру. – Похоже? – Похоже, только вот на что – не знаю, – честно ответил Берр. – Макака с автоматом – это сюрреализм какой-то… Насколько я в данный момент знал созданную игроделами легенду Берра, большая часть его жизни прошла в городе. Он работал и грузчиком, и типографским рабочим. То есть видеть-то обезьян ему приходилось, но запоминать, как они двигаются, ему в голову не приходило. Как, собственно, и мне самому. – Я всегда считал, что они больше по веткам прыгают. И автоматов с собой не носят. Главное отличие мартышки от человека – отсутствие автомата! Я пожал плечами. Ствол калашникова поднялся и опустился. – Светает… Пока мы возились, ночь подошла к концу. – Удачи нам, – сказал Берр. Я в ответ кивнул. Мы почти беззвучно соприкоснулись ладонями, желая друг другу удачи, и напарник вышел из клетки. Закрыв замок, Берр дошел до задней стены, и я услышал, как он поднялся на плоскую крышу вольера. Вдоль всей крыши по периметру протянулся невысокий бортик. За ним тот и залег, прикрывшись накидкой. Оставалось ждать. Течение событий теперь от нас не зависело, но мы были готовы ко многим неожиданностям. * * * Ждать рассвета было скучно, и я трижды хлопнул в ладоши – надо же быть в курсе того, что творится вокруг. * * * Отражение, глянувшее на меня из оконного стекла, поставило все на свои места. Итак, я снова Президент Ригондо. За стеклом – ночь и какой-то двор. Там же отражается еще чья-то физиономия. Память президента услужливо подсказывает фамилию. Генерал Сортана выглядел бледноватым, но спокойным. Я не стал радовать его теплым обращением и после очень сухого приветствия поинтересовался: |