Книга Право учить. Работа над ошибками, страница 73 – Вероника Иванова

— Э... Я поступаю, как велит закон.

— Разумеется, господин, разумеется! И следуя требованиям закона, вы, несомненно, ни на малейшую долю не отклонитесь от них... Не сочтите за труд, позвольте ещё раз сообщить, что вменяется мне в вину?

Комендант опустил взгляд в бумаги, хотя преспокойно мог бы обойтись и собственной памятью, благо суть обвинения была проста до неприличия. Робеет от незаслуженной похвалы? Ничего, терпеть моё присутствие осталось недолго, ровно до того мига, как объясню, что никоим образом не причастен к похищению.

— Ученик мастера Гедрина, именуемый Вельши, утверждает, что с вашим участием было совершено похищение племянницы упомянутого мастера.

— Будьте любезны, изложите основания обвинения.

Быстрый взгляд поверх бумаг показал, что комендант уловил смену тона моего голоса с благоговейного на деловитый.

— Вы вели с упомянутой госпожой беседу, и не слишком мирную. По уверениям очевидцев.

Своевременное уточнение, кстати, потому что очевидцы имеют дурную привычку видеть происходящее одним образом, а понимать — совсем другим:

— А позвольте спросить, оные очевидцы упоминали, какое событие послужило началом беседы?

Комендант ещё раз сверился с бумагами, отложил помятые листки в сторону и качнул головой:

— Нет, не упоминали. Так что же?

Я широко улыбнулся:

— При всём уважении к молодым дамам, многие из них обладают настолько пылким нравом, что... не терпят на своём пути никаких препятствий. Так и госпожа... — Запинаюсь, потому что моя маска не может знать ничего сверх того, чему была свидетелем сегодня.

— Миррима, — услужливо подсказывает писарь.

Благодарно киваю и продолжаю плести кружево оправдания:

— Так вот, и госпожа Миррима по причине юности и избытка сил излишне торопилась на встречу с кем-то, а поскольку в разгар дня ваш чудесный город наполнен людьми, нет ничего удивительного в том, что некоторые из них могут не успевать вовремя освобождать дорогу. К тому же я совсем недавно в Мираке и не успел ещё изучить город настолько хорошо, чтобы избегать причинения неудобств его коренным и весьма уважаемым жителям... Госпожа столкнулась со мной, только и всего. Высказав пожелание, в частности, чтобы я впредь был более внимательным.

Комендант хмыкнул, видимо, представив себе, в каких выражениях мне было сделано замечание.

— А вы?

— Я всего лишь позволил себе заметить, что передвижение юной госпожи по городским улицам без сопровождения чревато опасностями. Собственно, теперь вижу: мои слова оказались пророческими...

Не успеваю закончить фразу, а откуда-то сбоку сразу же доносится гневное:

— Ты ещё тогда задумал её увести!

Поворачиваю голову в сторону Вельши:

— Позвольте посоветовать вам чуть менее давать волю чувствам, иначе прилившая к вашему лицу кровь постарается найти другой выход наружу и...

— Что тебе нужно? Выкуп? Скажи, сколько и чего!

— Господин ученик, вам сейчас следовало бы молчать, — твёрдо прервал тираду гнома комендант. — Право вести допрос принадлежит мне, верно?

Вельши проглотил недовольство и согласно склонил голову, а я завершил ответную речь:

— Мне крайне печальны произошедшие обстоятельства, но, право, никак не могу понять, почему в неприятностях, случившихся с юной госпожой, обвиняют именно меня. Да, мы перекинулись несколькими словами, но я никоим образом не угрожал и не пытался затронуть чьи-то честь и достоинство, к тому же сразу после окончания беседы проследовал совершенно в другую сторону, нежели юная госпожа.

— Значит, вам всё же было известно, куда она направилась?

Умница! Хоть внешность и простовата, но в голове у коменданта явно больше ума, чем можно предположить, заглядывая в по-детски ясные голубые глаза.

Киваю, немного недовольно, как человек, уличённый в какой-либо незначительной, но всё же нехорошей малости:

— Признаться, не смог устоять и не проводить взглядом: юная госпожа, несмотря на свой горячий нрав, весьма привлекательна и...

Мозолистые кулаки Вельши побелели на костяшках.

— Мерзавец!

— Спокойнее! — окрикнул комендант. — Обвиняемый не сказал ещё ничего непристойного или преступного.

— Прошу прощения, но насколько могу судить, я нахожусь здесь по настоянию этого господина? — уточняю, искоса поглядывая на багроволицего обвинителя. — Позвольте спросить, с каких пор словам добропорядочного человека верят меньше, чем наветам безбородого гнома?

На сей раз мой низкорослый противник не стал сыпать руганью, а просто кинулся в атаку, чтобы... Остановиться за три шага до меня. По той причине, что навершие посоха плотно и настойчиво упёрлось в гномий кадык: сославшись на немощность, я упросил оставить палку при мне, и стражники, верно оценив возможности задержанного, то бишь явную неспособность упокоить трёх вооружённых людей, удовлетворили мою просьбу.

— Вы проявляете неуважение не только ко мне, милейший, но и к господину коменданту, который, уверен...

— Господин ученик, извольте выйти за дверь!

Когда гном исполнил приказ, хозяин Мирака покинул своё место и подошёл ко мне. Не настолько близко, впрочем, чтобы оказаться на расстоянии удара.

— Итак, вы утверждаете, что не причастны к исчезновению госпожи Мирримы?

— Совершенно верно.

— Но тем не менее её видели покидающей город в сопровождении человека, который во время злополучной беседы находился рядом с вами. И вы обращались к нему, как к знакомому... Что скажете?

А действительно, что? Правду? Попробую.

— Человек по имени Марек и в самом деле мне знаком. Но объяснение простое: мы служим одному господину. О причинах же тех или иных поступков этого человека я судить не могу.

Комендант настороженно прищурился:

— А кто ваш господин?

— Я совсем недавно нанялся на службу и не успел узнать того, что могло бы представить для вас интерес.

— Но имя-то у него есть?

Самый трудный вопрос. Всё, что мне известно, это...

Хлопнула дверь.

— Прошу прощения за опоздание, господин комендант.

Вместе с вошедшим в кабинет ворвались обрывки недавно рассеянной волшбы и целые вихри Силы, мастерски удерживаемой не в пределах тела, а в периметре влияния. Нас почтил своим явлением маг.

Немолодой, но и не дряхлый: чуть больше сорока прожитых лет, подтянутая, немного суховатая фигура, коротко стриженные пепельные кудри, лицо довольно гладкое, лишь с небольшими россыпями морщинок в уголках глаз, но, как и у всех чародействующих личностей, излишне бледное, что представляло собой особенную странность ввиду начавшегося лета.