Онлайн книга «Капкан времён»
|
Вышли за околицу, пересекли поле, где летом паслось стадо деревенских коров. Лес приблизился, тихий, тёмный, загадочный. Бабушка обошла низинку, подвела внука к поросли молодых ёлок и сосен: - Не замёрз, путешественник? - Не-а… - Выбирай, какая на тебя смотрит. Арсик, раскрасневшийся от ходьбы и мороза, критическим взглядом прошёлся по лесным красавицам, протянул ручонку: - Эту. - Правильно, глаз у тебя верный, и я бы эту выбрала. Бабушка достала топорик, перекрестилась, срубила пушистую двухметровую сосенку, увязала и уложила на санки: - Управиться бы до метели. И они побрели назад к посёлку: полтора километра снежного царства, низкие тучи, белое пятно среди них - там, где находилось солнце, мороз, искрящийся наст, зима… Два дня до Нового года… праздник в душе… Двое на снегу, бабушка и внук, прошлое и будущее, соединившееся в настоящем. Как давно это было… Арсений Васильевич посмотрел на часы: десятый час утра. Воскресенье, восемнадцатое января, можно и понежиться в постели, благо на работу не идти. Хотя привычка вставать рано уже разбудила организм, и сон вряд ли придёт как желанный гость. И так всегда: в обычный рабочий день страшно хочется спать, поднимаешься на автомате, а когда появляется возможность поспать лишние два-три часа, сон вдруг улетучивается, недовольно ворча, лежишь и ждёшь, когда воля заставит тебя встать. Арсений Васильевич включил телевизор, прошёлся по каналам, послушал утренние новости, выключил. Полежал ещё немного, мечтая, что вот сейчас на кухне загремит посуда и голос жены позовёт его завтракать. Тишина на кухне. Тишина во всей квартире. Никто не загремит посудой и никто не позовёт. А ведь было когда-то. В детстве звала бабушка (бабуля родная, как же мне тебя не хватает!) либо приносила горячие блины со сметаной или со шкварками прямо в постель: – Поешь, сынок, пока с пылу с жару… Потом ухаживала мама. Потом жена. Теперь никто. Дети не в счёт. Они появлялись в доме отца редко. Арсений Васильевич снял трубку телефона, позвонил сыну в Муром. Ответили через несколько минут: – Алё, у телефона… Голос Гольцова-младшего, хриплый и невнятный, выдавал его состояние. Такое обычно называли характерным словечком «с бодуна». – Разбудил? Извини. – Пап, ты? Что случилось? – Ты обещал позвонить, когда сходишь на встречу с нанимателем, но не позвонил, вот я и беспокоюсь. Что с работой? Устроился? Пауза. – Нет… – Почему? – Я не попал на приём… Арсений Васильевич сжал зубы: – Почему? Ещё пауза. – Опоздал… – То есть проспал! И что дальше? Ты понимаешь, что так жить нельзя?! – Я найду работу… – Ты ищешь её уже полгода! Если совесть позволяет тебе так жить - живи. Я всё могу понять. Но принять - нет, потому что это неправильный образ жизни, иждивенческий. – Тебя же кормили родители… - буркнул Кирилл. – До восемнадцати лет, - согласился Арсений Васильевич. - А тебе сколько? Тридцать. Ты ведь не дурак, многое можешь, в компьютерах разбираешься, надо только захотеть. Поверь мне: это счастье - ни от кого не зависеть, зарабатывать на хлеб самостоятельно! Я был горд тем, что живу, не прося помощи, хотя на зарплату инженера не очень-то и развернёшься. Начни, и ты поймёшь. Сын помолчал: – Хорошо, я постараюсь… мне деньги нужны… За квартиру заплатить… Арсений Васильевич усмехнулся: – Приезжай, позвони только, чтобы я был дома. Он повесил трубку, посидел на диване, сгорбившись, решил было позвонить Юревичу и предложить совместный поход на рыбалку, но в это время позвонили в дверь. Пришёл сосед-полковник, слегка навеселе: от него пахло пивом и воблой. – Привет, молодёжь. – Какая там молодёжь, - махнул рукой Арсений Васильевич. - Песок уже сыплется. – Ну, не скажи, выглядишь ты на сорок, аж завидно. Мне вот пятьдесят восемь стукнуло, и всё - на лице. - Феликс Константинович, круглый, лысый, морщинистый, одетый в полосатую пижаму, плюхнулся на диван. - Может, поделишься секретом, как надо сохранять молодость? – Не знаю я никакого секрета, - улыбнулся Арсений Васильевич. - Разве что зарядку делаю по утрам да раза два в неделю хожу в спортзал. Бывший полковник ФСБ с хитрым видом погрозил пальцем: – Ой не верю я тебе, Арсений, ой не верю. Скрываешь ты что-то, ой скрываешь. Арсений Васильевич почувствовал себя неуютно. Подумал: неужели старый чекист пронюхал что-то о моей «запредельной» деятельности? Экстрасенс он, что ли? Или просто алкоголь в голову ударил? – Я догадываюсь, куда ты ходишь, - продолжал Феликс Константинович. - Читал в газете, что какой-то учёный по фамилии Гаряев способ нашёл омоложения. Ему шестьдесят пять, а выглядит он на тридцать. – Я тоже читал, - кивнул Гольцов. - Его зовут Петр Петрович, он учёный-биолог, разработчик теории волнового генома. – Чего? – Геном - это информационная матрица организма, программа его развития. Так вот Гаряев облучает себя лазером, излучение которого промодулировано здоровым геномом, и клетки тела начинают омолаживаться, излечиваться от болезней, избавляться от всяких «шлаков». Вполне может быть, что этот метод работает. Хотя есть ещё один - инъекции стволовых клеток. Говорят, тоже помогает. – И ты этим не пользуешься? – Нет. – Честно? – Да. Феликс Константинович покачал головой, сделал гримасу: – Не хочешь признаваться. Ладно, дай адрес этого Петра Петровича, пойду попрошу, пусть сделает меня помоложе. Арсений Васильевич засмеялся: – Зачем тебе, Константиныч? Жениться надумал, что ли, на молоденькой? – А что? Я ещё очень даже могу… помечтать, несмотря на лысину. – А жену куда денешь? – Брошу к чёртовой матери! Надоели её проповеди хуже горькой редьки! Жён вообще надо менять раз в три года, это я такой дурак, с одной сорок пять лет живу. Знаешь песню? Есть только миг между прошлой и будущей, именно он называется жизнь. Это как раз о жёнах. Арсений Васильевич снова засмеялся: – Достала тебя Софья Сергеевна. Хочешь коньячку? Сосед почесал затылок, махнул рукой: |