Книга Право быть, страница 34 – Вероника Иванова

Староста Травяных рядов собственноручно распахнул перед нами дверь, но, видимо, сия прыть была приготовлена для другого посетителя, потому что благодушно-заискивающее выражение лица мгновенно сменилось недовольством и сопроводилось словами:

— Какого...

К счастью, остановленный вспорхнувшим прямо в лицо орлом, он не успел закончить заковыристое ругательство, а то к уже имеющейся дуэли прибавилось бы ещё одно выяснение отношений, скорее всего, с помощью палок, поскольку торговый люд не имеет права носить кровопускающее оружие в пределах столицы.

— Именем короля, — с бесстрастностью, уже начавшей входить в привычку, произнесла наше обычное приветствие Роллена, а я продолжил:

— Нам нужны ответы на несколько вопросов.

Староста подался назад, пропуская нас в дом, и невольно потянулся рукой ко лбу, словно хотел проверить, в самом ли деле от корней волос вниз скользнули крупные капли пота или это ему только почудилось.

— Вопросы, конечно, с превеликой радостью... Чем я могу послужить Короне?

Если бы мы не поторопились с показом королевской печати, можно было бы прикинуться покупателями, но раз уж так получилось, что пути назад отрезаны... Попробуем с места в карьер?

— Жители Виллерима часто заказывают в Травяных рядах приворотные зелья?

Мужчина задержал дыхание, прежде чем ответить, дабы произвести впечатление законопослушного подданного, но взгляд всё же пару раз прыгнул из стороны в сторону, придавая словам старосты пикантный оттенок:

— Приворот, а также любое иное посягательство на разум и душу человека строжайше запрещено и карается...

— Мы знаем законы, дуве, и не вынуждаем вас их нарушать. Всего лишь скажите, поступают ли просьбы о творении подобных зелий в гильдию, делами которой вы ведаете?

Он немного успокоился и осторожно кивнул:

— Люди слабы перед своими желаниями, и ничего удивительного нет в том, что...

— Время от времени их желания бывают удовлетворены. Верно?

Староста промолчал, отводя глаза.

— Разумеется, мало кто решается преступить суровый закон, но в любом стаде всегда найдётся паршивая овца, не так ли?

Он подобрался и спросил, стараясь прогнать из голоса все возможные чувства:

— Вы обвиняете?

— Всего лишь спрашиваю. Считайте наш разговор своего рода дружеской и ни к чему не обязывающей беседой.

Моя попытка перевести беседу в русло, больше подходящее для получения сведений, потерпела неудачу:

— Тогда позвольте по-дружески заявить: в нашей гильдии никто не промышляет преступными делами.

— Вы поручитесь за всех?

Ответ последовал не мгновенно, но и не задержался настолько, чтобы выглядеть неуверенным:

— Поручусь.

Браво! Каким бы дурным или хорошим человеком ни был староста Травяных рядов, честь своего дела он защищал отменно. Я, признаться, ожидал несколько иного развития событий, думал, что загнанный в угол травник дрогнет и либо вовсе откажется отвечать, либо укажет на кого-нибудь, скидывая груз со своих плеч, а вышло иначе. Вполне может быть, что он защищает больше себя, нежели своих товарищей по цеху, но точно так же возможно, что староста действительно твёрдо уверен в их честности. Впрочем, любое из этих объяснений ничего не даёт мне как дознавателю Опоры, поэтому придётся раскрыть истинную цель задаваемых вопросов:

— Приятно слышать столь непоколебимые речи. Но мы ни в коем случае не подвергали сомнению верность гильдии королю, а всего лишь хотели узнать некоторые подробности о приворотных зельях из осведомлённых уст.

Мужчина разочарованно сглотнул, поняв, что гордая поза стала препятствием на пути получения нескольких лишних монет за ценные сведения, но от своих слов не отступился:

— К сожалению, ничем не смогу помочь.

Ай-ай-ай. Если ты занимаешься составлением травяных сборов, ты не можешь не знать о способах и средствах приворота, потому что такими забавами грешат все ученики всех магов на свете, и можно было тебя поддеть на булавку укора в ограниченности знаний и умений, но... Зачем? Выбивать признания силой или хитростью, конечно, действенно, вот только результат получается, мягко говоря, не тот, который необходим, ведь заставить человека действовать можно лишь в том направлении, которое известно тебе самому, а я даже не знаю, за какую соломинку схватиться. Мне нужен совет.

«Прежде всего тебе нужен тот, кто не только много знает, но и пользуется своими знаниями».

Ты права, драгоценная. Но как и где мне искать умелого практика?

«Как? Разумеется, с помощью наводящих вопросов. А где... Подумай и ответь, что есть приворот?»

Вторжение в разум. Подчинение. Направление на...

«Некую тропинку, угодную подчиняющему или помогающую подчинённому уйти от душевных горестей».

Пожалуй. Но кто может нуждаться в подобных услугах?

«Люди, перепробовавшие все прочие способы».

Отчаявшиеся?

«И эти тоже. Но задумайся: чтобы пробовать, больше всего прочего необходимо что?»

Возможности.

Мантия недовольно вздохнула:

«Не только и не столько. Что ж, упрощу задачу. Вот представь, что тебе нужно опробовать клинок, чтобы установить, как долго, к примеру, его лезвие держит заточку... Что ты будешь делать?»

Работать с ним. Проводить поединки, хотя бы с куклами.

«И сколько ударов нужно будет нанести?»

Не менее тысячи, чтобы быть уверенным.

«А на каждый удар требуется что?»

Сила.

«Ох... — Мантия устало свернула крылья. — Время требуется, любовь моя. Время».

К чему ты клонишь?

«Чем больше пройдёт времени, тем больше всего ты сможешь сделать».

Время, время, время... Месяцы, а может быть, и годы. Значит, мне нужны люди.

«Прожившие большую часть своей жизни, только и всего. Они, как никто другой, нуждаются в душевном отдохновении».

— Благодарю за ваши ответы. И если позволите, небольшая просьба. Укажите нам хотя бы одного травника, что составляет целебные сборы для людей, чьи годы приближаются к завершению.

Староста удивлённо хлопнул редкими ресницами.

— Это составит для вас труд?

— Нет, что вы, никакого труда... — Он с настороженным недоумением покосился в мою сторону, направляясь к столу, на котором лежала книга для регистровых записей. — Сейчас гляну.

Листы шуршали недолго, наверное, глава гильдии заранее разделил всех своих подопечных по видам занятий и тщательно придерживался собственных правил.

— Почти у каждого из травников есть в постоянных покупателях старые люди или их дети, но если вы желаете чего-то особенного... Вот. Есть одна знахарка, Иррун. Она готовит снадобья только для стариков.