Онлайн книга «Трудное счастье»
|
– «Нашего»? Значит, кроме вас, есть другие владельцы? – склонившись над страницей книги и сдвинув очки на переносицу, Матео погрузился в чтение. – Ах да, верно… Вижу, сеньора Мария Агуила тоже среди ваших почитателей – до чего восторженные рекомендации она вам дала! Впрочем, эту особу тоже нельзя назвать благонадежной. Антония промолчала. Ну почему Моралес-младший не может выдать ей ссуду? Но тут атмосфера в комнате неуловимым образом изменилась. Матео встал и подошел к ней. Теперь он был так близко, что Антония ощутила: дыхание его пахнет бренди, а одежда – лавандой. – Впрочем, сеньора, возможно, вам удастся убедить меня еще раз рассмотреть ваше предложение и отнестись к нему благосклонно. Еще до того, как он произнес эти слова, Антония поняла, какой оборот принимает дело. Так вот что, в понимании Матео Моралеса, означает хорошая сделка… – Если позволите пользоваться вашими… э-э… услугами, скажем, раз в неделю, готов пойти навстречу. – Услугами? – переспросила Антония. Она была уверена, что правильно поняла его прозрачные намеки, и все же лучше, чтобы Моралес высказался как можно более прямо. – Да. Я хочу стать клиентом вашего борделя, сеньора. Не сомневайтесь, денег у меня достаточно, так что сотрудничество наше будет взаимовыгодным. Обещаю, что всегда буду вести себя вежливо, деликатно и корректно. Я порядочный, уважаемый человек. А еще я не женат, и иногда… короче говоря, мне требуется разрядка. Разумеется, при условии, что все встречи будут строго конфиденциальны. – Именно этим и славится наше заведение, сеньор Моралес. Исполним каждый ваш каприз. К вашим услугам девушки и женщины на любой вкус… – Нет, вы не поняли. Меня интересуете только вы. Антония нервно сглотнула. – Полагаю, вы сами не понимаете, о чем просите, сеньор. Вы меня совсем не знаете. – Зато часто видел вас, когда вы приходили к моему отцу. Уже несколько лет восхищаюсь вами. – Не думаю, что… – начала было Антония. Но Матео с громким хлопком закрыл книгу и нахмурился. – Подождите отказываться, сеньора. Сначала поразмыслите хорошенько и только потом дайте ответ. Надеюсь, он будет положительным и вы оцените все выгоды моего предложения. Антония кивнула. Она была в смятении. Что же предпринять, на что решиться? Мария стара и больна, а двадцать ее девушек, потеряв работу, окажутся на улице. – Вы не единственный в городе, кто дает ссуды, сеньор. – Поверьте, сеньора, достаточно одного моего слова, и другие ростовщики не пустят вас на порог. Старый добрый шантаж… Увы, именно по таким законам живет деловой мир. Ты – мне, я – тебе. «Только здесь и сейчас». – Доброго дня, сеньор. Не ответив ни «да» ни «нет», Антония повернулась и шагнула за порог, а когда выходила, громко хлопнула дверью. – Ну, как прошла встреча, деточка? Дали нам ссуду или нет? – Сын Альберто Моралеса – бессовестный мошенник. Представь себе, у этого негодяя хватило наглости требовать, чтобы в обмен на ссуду я… Не в силах договорить, Антония достала из шкафчика у стены графин с красным вином и наполнила бокал. И тут неожиданно для нее Мария искренне, от души рассмеялась. – Милая, ты содержишь публичный дом, а не пансион для благородных девиц. Чего же ты ждала? – Обычной цивилизованной деловой встречи, – с горечью парировала Антония. – Надеялась, сын пошел в отца, но, увы… – Между прочим, Антония, именно благодаря таким взаимовыгодным услугам я и смогла основать это дело. Тогда в моем распоряжении не было ничего, кроме юного тела и красоты. К счастью, оба товара оказались весьма ходовыми. Так что советую оставить ложную гордость в стороне. – Мария, я не продаюсь. – Это пока… Но не зарекайся – поверь, в жизни случается всякое. Приходится идти на жертвы, если результат стоит того. Могло быть гораздо хуже, так что не драматизируй. Немного покувыркаешься в постели с богатым, чистоплотным и хорошо воспитанным мужчиной – и все дела! От тебя не убудет. Сама бы вместо тебя легла с ним, да стара уже. Отвернувшись к окну, Антония уставилась на улицу. Напротив прямо на мостовой сидела женщина с двумя детьми. Нищие стекались в Мадрид со всех концов страны. А этот год выдался особенно тяжелым – засуха и неурожай. Вот что значит нищета – все время балансировать на грани голодной смерти. Когда-то у Антонии были другие возможности, но здесь, в старом городе Мадриде, у нее нет выбора. Конечно, можно продать кое-что из мебели или личных вещей. Некоторое время это поможет заведению держаться на плаву, но арендная плата за помещение весьма высока, а осуществить планы по расширению бизнеса без ссуды и вовсе не удастся. Ничего не поделаешь, Антония – владелица борделя, а скоро, видимо, станет шлюхой. Она давно понимала, что при ее новом образе жизни рано или поздно придется заняться тем же, что и девушки, работающие под ее началом. Сохранять старые привычки и придерживаться тех же правил, что и раньше, не получится. – Ну хорошо, – сказала она. – Велю передать сеньору Матео Моралесу, чтобы приходил послезавтра. Не волнуйся, ссуду мы получим. Когда Антония отвернулась от окна, взгляд ее невольно остановился на отражении в зеркале над камином. Оттуда на нее смотрела холодная, суровая женщина с выкрашенными в рыжий цвет волосами. – Пойми, Антония, я желаю тебе счастья. А какое уж тут счастье, если нас всех выкинут на улицу? – В жизни есть вещи поважнее моего счастья, Мария. – Например, сведения, которые ты собираешь о французах и передаешь англичанам? – Ты знаешь, чем я занимаюсь? – Еще бы не знать! Давно обратила внимание, что ты роешься в сумках и карманах у французских солдат, которые к нам приходят. Глаз с них не сводишь и ловишь каждое слово. Да и слухи… – Какие еще слухи? – Говорят про какую-то красавицу-аристократку, которая борется за свободу Испании, выдавая себя за уличную девицу в Мадриде. Теперь, когда династия Бурбонов лишилась власти и место их занял Жозеф Бонапарт, а бо́льшая часть испанских земель подчиняется французам, в случае разоблачения тебя ждет суровая расправа, Антония, и ты это понимаешь не хуже меня. От неожиданности Антония лишилась дара речи. Она ведь была так осторожна! Прятала волосы под светлым париком, а лицо под шляпой с широкими полями, говорила на старом кастильском диалекте, надевала одежду, в которой несколько лет назад прибыла в Мадрид с севера Испании. Капитан Люсьен Говард. Его образ часто являлся ей во сне. Она почти полтора года плакала по нему. – Кто еще из наших знает, чем я занимаюсь? – шепотом спросила Антония. К ее немалому облегчению, Мария в ответ покачала головой: – Больше никто. Я стара, а в моем возрасте сон поверхностный. Поэтому замечаю то, чего не видят остальные, и очень за тебя беспокоюсь, Антония. Такая одинокая, такая озлобившаяся… Может быть, есть хоть один человек, к которому ты можешь обратиться за помощью? |