Книга Обещание лорда Лорейна, страница 17 – Элизабет Бикон

– Вот где вы обучились своим позорным трюкам!

– Разумеется. И еще я поняла, что нельзя доверять хитрым старым ведьмам и надо стараться разузнать о них побольше! Не смотрите на меня свысока, миссис Бартл, я родилась в нищете и стараюсь пробиться, как могу. Вы родились леди, а меня приняли к себе только потому, что я дешево запросила и вы решили, что я из благодарности выполню все, что вы от меня потребуете.

– Если бы не я, голубушка, сейчас вы очутились бы в работном доме!

– Только не я! – уверенно возразила Китти. – Знайте, если не откупитесь, я расскажу вашей племяннице, что вы сделали. Если этот документ попадет к судье… Кража у близких родственников и поддержание вражды между мужем и женой караются ненамного мягче, чем злонамеренное убийство.

На чердаке стало так тихо, что Калли слышала шорох бумаги: видимо, Китти схватила документ с доказательством преступления тети Серафины, а тетка пыталась его отнять.

– Хватит, – шепнула она Гидеону.

– Да, действительно, – согласился он. Ему каким-то образом удалось подняться на несколько ступенек и бесшумно, как волку на охоте, подойти к женщинам. Он без труда развел в стороны Китти и тетю Серафину и выхватил у Китти письмо, прежде чем она сообразила, кто стоит у нее за спиной, а затем передал письмо Калли. Затем Гидеон сделал шаг назад.

– Как интересно, – небрежно произнес он. – Дорогая, посмотри, пожалуйста, привез ли конюх, приятель Бидди, судью. – Он обернулся к Калл и.

– Конечно, – ответила она, держа листок, исписанный почерком Бономи Бартла, в вытянутой руке, словно оно было таким же ядовитым, как и написавший его человек.

Она сбежала вниз и через окно увидела, как к дому верхом подъезжает судья Эванс – он подгонял свою упитанную коренастую лошадку. Калли вовремя вспомнила о доказательстве, которое держала в руке. Она бросилась в свой кабинет, который занимала во время учебного года, и заперла бумагу в ящик, где хранились карманные деньги учениц. Если Гидеон решит показать бумагу властям, она отдаст ему ключ. С другой стороны, не хотелось, чтобы на тетку доносил тот человек, которого она так презирала и боялась.

– И все же не понимаю, – вздохнул судья после того, как Китти с трудом удалось связать и вывести из дому, а миссис Бартл заперли в ее комнате. – Миссис Гришем кажется такой честной женщиной!

– Я ничего не подозревала, мистер Эванс. – Калли сокрушенно пожала плечами.

– А у вас когда возникли подозрения, сэр Гидеон? – поинтересовался судья.

– Я просто понял: что-то не так, – ответил Гидеон с тем замкнутым видом, который терпеть не могла Калли. – Мне жаль, что мы оказались такими доверчивыми… вы меня понимаете, сэр?

– Ах да! И все-таки непостижимо… Как такое могло произойти, сэр Гидеон? Если мы отдадим ее под суд, нам понадобятся веские улики… вы говорите, у вас они имеются?

– Предпочитаю держать все улики в надежном месте. Если же вы раздобудете письма, с помощью которых миссис Бартл анонимно шантажировала соседей, ей придется несладко. И еще. Мы с леди Лорейн будем жить в пятнадцати милях отсюда или даже ближе, и я не хочу, чтобы весь мир узнал, какими мы были глупцами, – доверительно сообщил ему Гидеон.

Очевидно, за те годы, что они прожили врозь, ее муж стал прекрасным актером. Калли подозревала: на самом деле Гидеону наплевать, что думают соседи. В конце концов, они сплетничают о нем с тех пор, как он появился на свет. Сейчас он поступает так ради нее. Она покачала головой, показывая: она вовсе не против того, что ее сочтут дурой, которая много лет не замечала, какая ее тетка воровка и лгунья. Но хотя она прожила здесь девять лет и считала, что всем здесь довольна, ей не терпелось поскорее уехать отсюда.

– Гидеон, если ты ее отпустишь, она начнет распространять всевозможные злобные сплетни о нас, – предупредила Калли, когда позже они поднялись наверх, чтобы решить, что взять с собой, а что она с радостью оставит здесь.

– Пусть только попробует, я найду ее и заткну ей рот, – ответил он так холодно, что Калли вздрогнула и сразу ему поверила. – Забудь о ней! Калли, что из вещей ты хочешь взять с собой? Я предпочел бы ехать налегке.

– Гидеон, я ведь еще не дала своего согласия и не сказала, что поеду с тобой в Рейну, – нерешительно сказала она.

Мысль о том, чтобы вернуться домой, вдруг показалась ей очень соблазнительной, хотя ей предстояло жить не в уютном доме священника, а в так называемом Большом доме.

– Может быть, нам поехать в Лондон или вообще в другое место? Мне все равно, куда ехать, лишь бы ты была со мной.

– Твой дом – Рейна.

– У тебя на Рейну гораздо больше прав, чем у меня.

Калли покачала головой; огромный старый дом, похожий на амбар, никогда не казался ей домом, но девять лет одиночества и тоски научили ее тому, что гордость – плохая подруга. Надо попробовать пожить вместе с мужем. Если они оба постараются, возможно, им и удастся наладить отношения.

– Если даже я поеду с тобой, Гидеон, не думай, что возрождение нашего брака – дело решенное. Все только может быть, – предупредила она и задумалась: может, ему сейчас тоже страшно – вдруг их надежды не оправдаются?

– Это гораздо больше, чем то, на что я надеялся, когда ехал сюда, так что пока все хорошо. Но ты все-таки реши, что из своих вещей ты заберешь сейчас, а за чем можно прислать потом…

– У меня не так много вещей. – Она обвела взглядом комнатку, словно видела ее впервые. – Одна-две книжки из библиотеки дедушки Соммерса… бабушкино жемчужное колье и миниатюра – их портреты в молодости… Если не считать моих письменных принадлежностей, остальное я оставила бы без всяких угрызений совести.

– Тогда уложи все, что хочешь взять с собой, и мы уедем завтра утром, как только проснемся. Мне хотелось бы попасть в Рейну до того, как мой достопочтенный дядюшка начнет объезжать свои владения; кроме того, путешествовать рано утром прохладнее и не так утомительно.

– Гидеон, как я могу поселиться в Рейне? Когда я жила в доме священника, я редко туда заходила, – возразила она, и мысль о жизни в огромном тюдоровском особняке снова показалась ей невозможной.

– Там твой дом, и небо свидетель, у тебя больше прав назвать его своим, чем у меня.

– Нет, ты его любишь, там тебе место, ты его хозяин по праву, чего не скажешь обо мне…

– Чушь! Кроме того, лорд Лорейн тоже очень хочет, чтобы ты приехала. Калли, ты его единственная внучка, и он хороший человек, который желает тебе только добра. Возможно, в детстве он казался тебе отчужденным и строгим. Наверное, твой второй дед просил его до поры до времени не рассказывать тебе правду о твоем рождении. Прошу тебя, милая, не морщись так! Преподобный Соммерс был прав. Пусть официально я родился в законном браке, плохо, когда над мальчиком смеются и презирают его за то, что, по слухам, сделали его родители. Я бы ни за что не желал того же девочке, которой пришлось бы расплачиваться за грехи своей матери задолго до того, как она поймет, что означают обидные слова, которыми ее обзывают.