Книга Моя любой ценой, страница 11 – Дэни Коллинз

– Неужели вашу мать не устраивал ни один жених? Или она была против именно нашего брака?

– Это вообще не имело никакого отношения к женихам.

Она принялась преувеличенно тщательно расправлять ночную сорочку на коленях, пряча от него глаза. Она не хотела, чтобы он угадал те смешанные чувства, которые она испытывала к своей матери. Это был слишком личный вопрос, чтобы обсуждать его с посторонним. Она не была пьяна сегодня вечером и хорошо запомнила урок – он готов был использовать любую информацию в свою пользу.

– Она очень тяжело переживала то, что начала стареть. И хотела как можно дальше отсрочить момент, когда ее будут звать бабушкой.

Речь шла не о благополучии ее дочери, а об имидже королевы Намани. Но поскольку это позволило Галиле сохранить свободу, она была благодарна матери.

– Карим, – сказала она, впервые обратившись к нему по имени и удивляясь тому, как нежно оно прозвучало. – Я – современная женщина.

Вы не можете ожидать, что я отдам вам свою девственность только потому, что вы объявили перед горсткой бедуинов, что мы женаты.

– Галила, – сказал он таким тоном, что ей показалось – он передразнивает ее, но ласково. – Вы таяли в моих руках даже тогда, когда ваши чувства были притуплены бренди. Теперь ваш трезвый мозг сожалеет о вашей импульсивности, но я думаю, когда мы окажемся в постели, нас невозможно будет оторвать друг от друга. Вы отдадите мне свою девственность не потому, что мы женаты. А потому, что вы этого хотите.

Она не могла пошевелиться, чувствуя себя паучком, застывшим в янтаре.

– Я надеялся, что это произойдет сегодня вечером, – добавил он голосом, который, казалось, доносился до нее издалека, сквозь вой ветра за стенами шатра. – Но ваша неопытность меняет дело. Что ж, подождем, пока вы сможете мне довериться. Я дал своему аппарату две недели, чтобы организовать свадебную церемонию и прием во дворце. Можем подождать до тех пор.

– Как я могу доверять вам, если вы обманули меня? – спросила она срывающимся голосом. – Как я могу чувствовать себя уверенно в этом браке, если он – всего лишь политический ход?

Он думал, что она капризная, избалованная и эгоцентричная. Такое впечатление сложилось у него прошлой ночью.

Утром он утвердился в этом мнении, когда увидел, как обращается с ней ее брат.

Но Галила сумела успокоить его мать и оставила ему их фамильное кольцо, прежде чем сбежать.

Когда Карим перехватил ее на шоссе, он был уверен, что она устроит ему скандал, но она сразу поняла грозящую им опасность и спокойно подчинялась всем его распоряжениям.

В лагере бедуинов Галила тоже его приятно удивила. Вместо того чтобы капризничать из-за грубых условий, недостойных ее царственной особы, она позаботилась о еде, которую предложила потом отдать в общий котел.

Все это обещало, что из нее выйдет хорошая жена и королева, способная поддержать мужа в его государственной деятельности.

Единственное, в чем он мог сейчас ее упрекнуть, – она отдала местным женщинам продукты в его любимой сумке для ноутбука, а ему неловко было просить ее обратно.

Даже ее побег был на руку Кариму, потому что превратил его брак из намерения в свершившийся факт.

А теперь еще оказалось, что она девственница. У него никогда не было амбиций непременно найти себе девственную невесту, но теперь он был глубоко впечатлен и горд этим. Древний мужской инстинкт – восторг собственника и завоевателя – распирал его грудь. Он будет первым. Она принадлежит ему.

Он чувствовал животную потребность наброситься на нее прямо сейчас и снова заставить ее стонать от наслаждения, как прошлой ночью.

Но сам факт того, как легко она будила в нем инстинкты и заглушала голос разума, заставил его остановиться. Ради нее и ради него самого.

Поэтому он постарался, чтобы в его голосе не проскочило ни искорки того безумного пламени, которое бушевало у него внутри.

– Ты очень красива, Галила. Конечно, я хочу тебя.

Ее, наверняка, хотел каждый мужчина, с которым она когда-либо встречалась. Карим никак не мог осознать, что она не отдалась ни одному из них. У него не было причин ей не верить, но он искренне не мог понять, как такая чувственная женщина устояла и не кинулась очертя голову наслаждаться собственным телом.

Как это делал он.

Вернее, он всегда думал, что наслаждается. До вчерашнего вечера. Она заставила его испытать неведомые ощущения, и это был еще один тревожный момент в их отношениях.

Но ни одна из этих мыслей не отразилась на его непроницаемом лице.

– Моя красота здесь ни при чем. Вы тоже красивый. Вы хотите сказать, что выбрали меня, чтобы нарожать красивых детей?

Он почувствовал, как его брови взлетели вверх. Он никогда не задумывался о наследниках, разве что совершенно абстрактно.

– Давайте поговорим об этом.

– О моей красоте?

– О детях.

Она нахмурилась и отвернулась, обняв колени.

– Политически выгодные дети. Это так романтично! О да, я согласна, я хочу быть вашей женой, Карим!

Еще никто в здравом уме не решался говорить с ним столь неуважительно. Но Карим думал о другом: она и сама не понимала, сколько своих искренних мыслей и тайных желаний выдала в этой саркастической фразе.

– У вас были другие планы на жизнь? Скажите мне, какие, может быть, мы найдем компромисс.

– А вы на это вообще способны?

Так вот чего она боялась…

– Да. Мне редко случается это делать, – признался он. – С тех пор как я достаточно вырос, чтобы понимать разговоры взрослых, отец брал меня с собой на совещания. Он умер, когда мне было шесть лет. Но мой дядя, который фактически управлял Зирией, обсуждал со мной и объяснял каждое решение, которое принимал от моего имени. Так что, когда мне было пятнадцать, я уже официально управлял страной, конечно, под его руководством и при его поддержке.

Галила уставилась на него широко распахнутыми глазами.

– Зуфар и в тридцать три едва готов к такому уровню ответственности.

– У него есть отец, который до сих пор жив. Ко мне судьба не была так благосклонна.

– А что случилось с вашим отцом? Это был несчастный случай? Я точно не помню.

– Он упал с балкона во дворце. Он пил.

– Понимаю, – сказала она сочувственно. – Тогда ясно, почему у вас такое отвращение к алкоголю. Расскажите мне о нем.

– Нет, – резко ответил он.

Карим не любил говорить о своем отце.

– Ваш отец не оставил вам выбора, – подытожила Галила, не глядя на него. – А теперь вы не оставляете выбора другим.

– Но ведь вы собирались когда-нибудь выйти замуж?

Люди в их положении не могли этого избежать.