Книга Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни , страница 67 – Кира Лоранс

– Ну что ж, значит, все будет хорошо.

Теперь Лена-Элен смотрела на него с сочувствием.

Никита вдруг опомнился. Рядом с ним шла совершенно посторонняя женщина. Впереди маячил рюкзак и крепкие икры ее мужа. Еще пять минут назад между ним и мадам Спортсменшей проскакивали искры, а теперь Лена-Элен рассуждала о его отношениях с женой так, будто имела на это право.

Он резко сменил тему:

– Как ты попала во Францию?

– Очень просто! Через брачное агентство познакомилась с Клодом и вышла замуж. – В ее глазах снова запрыгали черти. – Он влюбился в меня по фотографии. А когда я приехала, совсем потерял голову. Он и сейчас меня любит, не смотри, что рычит. Просто очень ревнивый.

– А у него есть поводы для ревности? – Никита заинтересованно следил за ее реакцией на лобовой вопрос.

Лена-Элен ничуть не смутилась.

– Не-е-ет! Этого мне нельзя-я, – хитро протянула она. – Я только разминаюсь периодически, чтобы держать Клода в тонусе и чтобы не терять самооценку. На самом деле – ни-ни. В брачном контракте все четко – в случае доказанной измены он выкинет меня на улицу, в чем мать родила.

Клод шагал впереди, погруженный то ли в навигатор, то ли в собственные мысли. Он не оборачивался и не пытался помешать их разговору, которого не понимал.

– Первая жена сбежала от него с любовником, у него теперь пунктик на супружеской верности, – продолжала Лена-Элен. – Вообще он хороший. Скучновато с ним, конечно, но выбор у меня был невелик: веселая нищета в шахтерском городе или обеспеченная скука в Лионе. Пятнадцать лет назад я выбрала второе. Теперь привыкла и, в общем-то, не жалею. Родственники и друзья приезжают, завидуют. – Она беззвучно засмеялась. – На Новый год, правда, перебор случился. Мы так орали, что соседи вызвали полицию, чуть в суд не подали. Клод еле-еле все уладил.

Никита задумался, глядя на огромные ботинки француза, которые размеренно топали по траве впереди. Порядочный, судя по всему, человек. Любит жену-сумасбродку, хотя так и не понял ее до конца за пятнадцать лет. Любит, но боится снова оказаться в дураках.

– А ты его любишь?

Вопрос для Никиты был нетипичный, обычно таких материй он не касался. Он приготовился к тому, что Лена-Элен отшутится, но ее ответ прозвучал неожиданно серьезно. Как будто она долго и тщательно его готовила.

– Смотря что называть этим словом, – с некоторым вызовом сказала она. – То, что держит людей вместе и что принято называть любовью, может и не быть ею в литературном понимании. В основе этой связи может быть благодарность. Например, в моем случае это именно она. А может быть только плотская страсть. Или уважение. Или даже страх. Да, представь себе, – с нажимом подчеркнула Лена-Элен в ответ на удивленный взгляд Никиты. – Любое чувство, которое заставляет тебя оставаться рядом с человеком и делить с ним свою жизнь, – это и есть любовь. Просто она у всех разная. Если человек вызывает в тебе несколько эмоций одновременно – считай, повезло. Но достаточно и одной. Главное, чтобы чувство было сильным.

– У тебя целая теория! Неожиданно! – от души поразился Никита.

Эта женщина показалась ему на первый взгляд простоватой. Странно было слышать в ее изложении столь экзотическую философию любовных отношений.

Никита размышлял, разглядывая загорелое лицо Лены-Элен: «Подруги завидовали, говорили, что ты продалась. А ты, видать, рефлексировала, потому что любви и правда не было. Пришлось придумать для себя объяснение. Потом ты отточила формулировку, стала транслировать ее окружающим, и в конце концов сама поверила в то, что любовью можно назвать все что угодно. Бедняжка!»

Лена-Элен нахмурилась:

– Неожиданно? Конечно, откуда взяться мозгам у лионской домохозяйки?! Ты ведь так думаешь? Я тебе скажу, откуда: из Новосибирского университета. Я училась на филфаке. В Новосибирске зацепиться не получилось, после окончания пришлось вернуться домой, в шахтерский город в Кузбассе. Ты, наверное, даже его названия никогда не слышал. Родительская квартира в пятиэтажке, зарплата школьного преподавателя, женихи все в угольной пыли. Мрак! Единственное, чем я располагала, – это молодость и знание французского.

– Это ж надо! – нетерпеливо перебил ее Никита. – Моя жена из Новосибирска! Только она уехала учиться в Москву, там мы и познакомились.

– Да ладно?! – захохотала Лена-Элен. – Шутишь?!

Их возбужденные голоса вновь вывели Клода из равновесия. Он остановился. Медленно, как башню танка, развернул свой громадный рюкзак.

И язвительно произнес:

– Я понимаю, почему романы русских писателей такие длинные! Ваши разговоры не имеют конца!

Лена-Элен пропустила мимо ушей колкость мужа:

– Послушай, дорогой! Оказывается, жена Никиты родом из Новосибирска, где я училась в университете. Представляешь, какое совпадение?

Упоминание о жене Никиты явно пришлось Спортсмену по душе. Теперь он смотрел на подозрительного незнакомца дружелюбнее, хотя все еще с недоверием.

– В самом деле? А где ваша жена?

Клод буравил Никиту взглядом, пытаясь определить, не морочат ли ему голову.

– Она в Москве, но очень скоро приедет, – попытался успокоить его Никита.

Лена-Элен уперлась руками в рюкзак мужа и повернула его в нужном направлении.

– Может быть, мы все-таки будем двигаться вперед? Веди нас, Клод! А я буду рассказывать Никите про Тропу. Обещаю, теперь будем говорить только на французском, чтобы ты мог участвовать в разговоре, если захочешь.

Никита вдруг спохватился:

– Лена, давай я понесу твой рюкзак, пока мы идем вместе.

– Спасибо, не надо! Он совсем не тяжелый.

Лена-Элен снова скорчила страшную рожу за спиной мужа, которая означала: «Ты что, сдурел?!»

Они двинулись прежним порядком: впереди все еще надутый месье Спортсмен, следом его жена с Никитой.

По мере того как Лена-Элен углублялась в тему паломничества, Клод все чаще оборачивался, чтобы вставить слово. Немного погодя он начал улыбаться и даже шутить – мало-помалу атмосфера в их маленькой компании разрядилась.

Клод и Лена-Элен стартовали в городке Ле-Пюи-ан-Веле. С него начинался один из маршрутов Тропы, который вел к Пиренеям и далее в Испанию. Всего в одной только Франции было пять таких маршрутов.

– Не могу себе представить, – признался Никита, – как это, однажды выйти за дверь с рюкзаком и пешком отправиться в путь длиной почти полторы тысячи километров. Как вообще начинается Тропа?

Лена-Элен рассказывала с видимым удовольствием. Судя по всему, ей нравилось читать лекции. Когда-то она имела все перспективы стать хорошим педагогом.

– Мы выбрали Ле-Пюи-ан-Веле, потому что это начало маршрута, ближайшее к Лиону, где мы живем.

В подтверждение слов жены Клод энергично кивнул вполоборота.