Онлайн книга «Отражение. Зеркало войны »
|
Герцогесса с удовольствием уступила бы тело сестрице, пусть тоже помучается, но рядом, как на грех, не было никого из Рисойских. Даже Силанта куда-то делась. Наверное, охотилась на Дорака Сетона. – Может, ему пояс верности подарить? – предложила Матильда. – Чего? – не поняла герцогесса. Ей тут же была продемонстрирована конструкция для охраны верности и чести. Мысленно, конечно. Но и так – жуть жуткая. – Вроде бы Сетон нам ничего плохого не сделал? – В качестве предупреждения! Чтобы даже мысли не возникало! – Жестоко. – Главное, чтобы доходчиво. Себе не пригодится, Силанте покажет. Мол, я за порог, а ты их на попу. И до возвращения меня – годика полтора – так в них и ходишь. – И ведь находились идиоты… Матильда фыркнула. – Ага. Ясно же, что бабу, которая хочет изменить, можно удержать только одним способом. И это – не пояс. – А что? – Что-что… всё. Это если любовник не некрофил… Герцогесса непочтительно фыркнула. И тут же была наказана еще одной иголкой в ребра. Если утро паршивое, то и день не заладится. Эту мудрость Матильда унаследовала от бабушки, и она полностью оправдалась. Вот представьте себе, проснулись вы, позавтракали – и потащили вас на примерку. И тычут там острыми булавками. А потом выходишь – и сообщают тебе, что подопечному, то есть купцу, ваша светлость, хуже стало. Он тут в горячке свалился. В принципе ничего удивительного. Матильда искренне сомневалась, что местные киллеры стерилизуют свои ножички или хотя бы спиртом протирают регулярно. Нет? Вот и ей кажется, что нет. Значит, на ноже гуляла целая команда веселых бактерий. Это если им в зубах не ковырялись. Или в попе. Если бы нож вынули сразу, пошла бы кровь, были бы шансы от них избавиться. Может, горячки и не случилось бы. А вот пневмоторакс? Как вариант? Или что еще похлеще? Матильда смутно догадывалась, что легкое – неудачное место для ранения. Точно не знала, да и знать не хотела… Пенициллину бы! Ага, но как ты его получишь? Кажется, его перегоняли из плесени, которая выросла на среднеазиатской дыне? По идее – да. Но под его производство нужна определенная технологическая база. Вырастить-то его можно, плесень где только не разводили. Флеминг – и тот получил пенициллин чисто случайно, забыв помыть пробирки. А Зинаида Ермольева вообще плесень собрала со стены бомбоубежища. Война стимулирует, знаете ли. Но все равно. Нужна куча всего. Органика, которую Матильда отродясь не понимала, еще биология… А еще, пока она тот пенициллин получит, раненый сам либо выздоровеет, либо загнется. Но на всякий случай надо бы почитать, как кустарно сделать антибиотик. По-русски, из «гвоздя и палки». У нее тут сестренка вообще-то. Меньше всего Матильде хотелось потерять Малену просто по глупости местных лекарей. В любом случае пенициллин – дело будущего, а Варсон – настоящего. И надо бы рассказать о нем Тальферу, пока у герцогессы на руках не остался труп. И вот идешь ты с такими мыслями по коридору, а навстречу тебе чернопопый Рисойский… И удрать-то не получится. Ну и ладно, не в первый раз. Малена тут же спихнула все управление на Матильду и затаилась в дальнем уголке. Матильда же… – Дядюшка!!! Утро доброе! Лоран хмыкнул. Радость племянницы обычно ничего хорошего для него не предвещала. Сообразил он правильно, Матильда искренне решила, что не ей одной страдать. – Идемте, дядюшка. – Куда? Лоран и мяукнуть не успел, как его подцепили под локоть и потащили по коридору. – Как это – куда? Раздеваться! – Э-э-э-э-э? Матильда отвоевала еще десятка два шагов. – А что – вы стесняетесь что-то показать девушкам? Зря, в вашем возрасте вы очень даже еще ничего… На возраст Лоран обиделся. Но грудь выпятил, не подозревая, что слово «хорошего» Матильда спешно проглотила. А то вырвется добыча раньше времени. – Так куда мы идем? – А мы уже пришли, – ухмыльнулась Матильда, впихивая дядюшку в гостиную и блокируя дверь. – Госпожа Элинор, поговорите, пожалуйста, с портнихой. – О чем, Малена? – О дядюшке, конечно! Его срочно надо одеть! И покрасивее! Кружево, шитье, голубые тона – обязательно. Элинор Ардонская подняла брови, но от вопросов типа «С чего такое радушие?» удержалась. И, памятуя слова мужа о том, что Мария-Элена умна и ничего просто так не сделает, ловко цапнула Лорана за руку. – Как скажете, Малена. Господин Рисойский, мы сейчас пройдем в ваши покои, осмотрим гардероб, потом решим, чего не хватает… Лоран пытался вырваться, но графиня вцепилась не хуже мурены. И вещала, вещала… Рисойский понял, что без куска мяса ее не оторвать, вздохнул и смирился, одарив Матильду злобным взором. Та ответила нежной улыбкой. – Терпите, дядюшка. Двор – место сложное, а у вас небось все штаны по моде пятилетней давности. Решат еще, что вы короля не уважаете, все потом наплачемся. Короля Лоран если и не уважал, то и вслух признаваться не собирался. И правильно. Это вам не ворюга-губернатор, это король. Он и казнить может. Так что… Матильда довольно улыбнулась, покидая комнату. А не одной ей иголки сегодня достанутся! Аллодия, Аланея, королевский дворец Письмо ее светлости герцогессы Домбрийской легло на стол канцлеру. Его светлость Леонар Тарейнский прочитал несколько строчек и вскинул точеные брови. Канцлер был хорош. Этакой мужской красотой сильного хищного самца. Светлые волосы, черные брови и ресницы, большие серые глаза. Совсем другой тип красоты, не тот, что у Рисойского, но тоже очень притягательный. – Герцогесса Домбрийская, вот как… Этот вопрос стоило обсудить с королем. И немедленно. * * * Остеон лежал в постели. Леонар покосился на исхудавшие руки короля, перевитые синими узловатыми жилами, и поежился. Не хотел бы он для себя такого. Нет, не хотел. И выглядит жутковато, и наверняка больно. Чудо, что король еще жив. Впрочем, поклон был выполнен безукоризненно. Больные и умирающие короли сносят головы не хуже здоровых. Вдруг Остеону на том свете канцлер потребуется? А тут и повод есть? – Ваше величество. – Леонар. Темные глаза запали. Но безумия в них не было, наоборот, разум короля словно стал еще яснее. |