Книга Луна в кармане, страница 22 – Сара Дессен

– Меня сейчас стошнит, – простонала Изабель. – Ладно. Я исчезну, не волнуйся.

– Спасибо! – восторженно воскликнула Морган и стиснула Изабель в объятиях. Та стояла неподвижно. – Ладно, мне пора бежать. Марк приедет около шести часов, а мне столько всего надо с ним обсудить… Нам же нужно назначить дату свадьбы. Осенью я хочу вернуться к учебе – и нужно решить, когда именно.

Изабель добавила в кофе еще сливок и сахара и стала размешивать. Морган смотрела на нее.

– Изабель, – произнесла она. – Зачем ты так? У меня никогда не получается с ним увидеться.

– Он что-нибудь сказал про прошлый раз? – поинтересовалась Изабель. Теперь она стояла ко мне спиной. Я прильнула к кулеру, чтобы меня не видели. – Он хотя бы извинился?

– Я не просила его…

– Он извинился за то, что ты прождала его всю ночь, а он прокатил тебя при всех твоих родственниках? Объяснил, почему не снимал трубку, пока ты названивала ему?

– Сейчас это не важно.

Изабель сердито покачала головой:

– Господи, Морган, ты же умная. Как ты можешь быть такой дурой?

Морган заморгала и вздохнула.

– Не твое дело, – тихо промолвила она.

– Не мое?

– Нет. – Морган развернулась и, схватив ключи, вышла из-за стойки.

– Тогда больше не приходи ко мне в слезах, ладно? – крикнула ей вслед Изабель. Я услышала, как зазвенел дверной колокольчик. – Не надо рыдать, рассказывать, как больно он тебе сделал, гордо снимать кольцо и убирать подальше ваши фотографии. Меня от этого уже тошнит. Так что это не мое дело. Больше не мое.

Дверь с грохотом захлопнулась. Изабель снова повернулась к окну, сердито помешивая свой кофе. И тут она увидела меня:

– Что?

Я покачала головой. На другом конце кухни Норман продолжал читать – он напоминал ребенка, который настолько привык, что родители ссорятся, что уже не обращает на это внимания. Изабель вылила в раковину свой кофе, подошла к черному ходу и стояла там, скрестив руки на груди, глядя на дождь, пока посетители ее столика не собрались уходить.

Этим вечером Изабель первая закончила свою смену около девяти, так что закрывали ресторан мы с Норманом. Он запирал дверь, гремя ключами.

– Подвезти тебя? – предложил он, когда мы вышли на парковку.

– Ты домой? – спросила я.

– Могу и домой. – Норман подбросил ключи и поймал их. – Нужно расчистить место у меня в комнате – церковный базар уже в эти выходные. На нем я нахожу самые крутые объекты.

Я представила, как пойду домой пешком. Свет в окнах и фары изредка проезжающих машин, которые слепят глаза. Было бы здорово проехаться в автомобиле, но теперь я не могла не задаться вопросом, чего Норман ожидает взамен.

– Не нужно, – ответила я и двинулась к противоположному концу стоянки.

– У меня для тебя подарок! – крикнул он мне вслед.

Я обернулась. Норман стоял у открытой пассажирской дверцы своего автомобиля, под куполом света от фонаря. На заднем сиденье можно было разглядеть гору картонок для яиц, лампу в форме ветряной мельницы и огромную пластмассовую золотую рыбку. Норман – коллекционер.

– Подарок? – поинтересовалась я.

– Ага. – Он сел на пассажирское сиденье, открыл бардачок, устроив уже привычное извержение солнцезащитных очков, и принялся быстро их перебирать, поглядывая на меня, будто проверяя, не ушла ли я.

Я оставалась на месте.

– Готово! – победоносно возвестил Норман, выбрав одну пару и бросив остальные обратно в бардачок. Он захлопнул крышку, она снова открылась. Дважды. Норман крепко наподдал еще раз, и крышка наконец захлопнулась.

Я подошла ближе, и он, выйдя из машины, сделал несколько шагов мне навстречу. Мы сошлись на полпути под ярко-белым светом гудящего фонаря.

– Вот. – Норман положил очки в мою открытую ладонь. Я чувствовала в руке их легкий вес. – Просто увидел их и, знаешь, подумал о тебе.

Он подумал обо мне. Я опустила голову и посмотрела на очки. Они были черные, в оправе «кошачий глаз», тонкой и элегантной. Очень крутые очки.

– Ух ты, – сказала я. – Спасибо.

– Ну, – сказал Норман, будто пытаясь компенсировать нехватку энтузиазма с моей стороны, – я просто был на барахолке, и они попались мне на глаза. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнула я, убирая очки в карман рубашки. – Спасибо.

Он отошел от меня.

– Пока, Норман! – крикнула я, когда находилась уже на краю парковки. Он стоял у машины, держа в руках ключи. Он помахал мне, но ничего не сказал.

Я сунула руки в карманы и быстро зашагала прочь, пока не услышала, как отъехал его автомобиль. Тогда я достала очки. Классные! В них я и вернулась к Мире.

Подойдя к дому, я увидела, что меня дожидается Изабель.

– Эй! – крикнула она.

Я вздрогнула. Она сидела во дворе с пивом в руке, закинув ногу на ногу.

– Привет, – тихо сказала я и бросила взгляд на окно Миры. Свет горел. Я не знала, спит ли она. – Чем занимаешься?

Изабель откинулась назад, опираясь на ладони. Вечер выдался теплый – самое то, чтобы сидеть на траве.

– Убиваю время, – ответила она. – Ты же знаешь, меня выселили.

И она показала на белый домик. Кажется, настроение у нее улучшилось. Я перешагнула через невысокую изгородь, растущую вдоль подъездной дорожки, и присоединилась к Изабель. Она сидела, запрокинув голову и закрыв глаза. Я слышала тихую музыку, доносящуюся из маленького домика. Селин Дион.

– Ненавижу эту песню! – Изабель отхлебнула пива.

Я промолчала.

– Который час? – спросила она, открыв глаза и глядя перед собой.

– Десять пятнадцать.

– Опаздывает на четыре часа и пятнадцать минут, – громко произнесла Изабель. – На данный момент.

Музыка стихла, а потом зазвучала снова. Все та же песня, с самого начала.

Я видела, как Морган перемещается по домику. На сундуке, служившем кофейным столиком, стоял букет цветов, а диски, похоже, уложили в аккуратные стопки. Кажется, она все еще приводила дом в порядок – брала в руки какие-то вещи, перекладывала их из одного конца комнаты в другой. Каждый раз, проходя мимо двери, Морган прижималась к стеклу и вглядывалась в темную дорогу.

– Он не приедет! – крикнула Изабель.

Морган приоткрыла дверь и высунула голову наружу.

– Я все слышала, – сообщила она и захлопнула дверь.

– Хорошо, – тихо промолвила Изабель.

Морган переместила вазу с цветами на другую сторону кофейного столика. За домом раздался треск, и над водой вспыхнули разноцветные сполохи. Вдалеке кто-то засмеялся.