Книга Луна в кармане, страница 29 – Сара Дессен

– Ты ревнуешь! – закричала она, тыча в Изабель длинным костлявым пальцем. Та лишь закатила глаза. – Ты всегда ревновала! С самого первого дня!

– Вот только не надо… – возмутилась Изабель.

– Ревновала, – повторила Морган и, резко развернувшись, направилась в ванную. – Потому что ты была не в его вкусе.

– Да, Морган, правильно! – Изабель бросилась за ней, хотя дверь в ванную уже захлопнулась. – Я хочу обручиться с бейсболистом, который начал лысеть, изменяет мне с другими женщинами, не готов дать внятный ответ о нашем будущем и не сможет преодолеть порог Мендозы, даже если от этого будет зависеть его жизнь!

Морган открыла дверь.

– Его статистика, – холодно промолвила она, – значительно улучшилась в этом сезоне.

– Мне плевать! – воскликнула Изабель.

Дверь снова захлопнулась.

– Порог Мендозы? – удивилась я.

Изабель, громко топая, вернулась в гостиную и сделала музыку громче.

– Бейсбольный термин. Это значит, что он – полный отстой.

– Не отстой! – крикнула из ванной Морган. – У него даже не самое большое количество ошибок в команде!

Изабель схватила сигареты и пинком открыла дверь на улицу. Я смотрела, как она зажигает спичку, – ее лицо озарилось оранжевым светом, прежде чем она спустилась с крыльца и исчезла из виду. Диско все еще гремело на полную катушку. Мое лицо будто окунули в цементный раствор. За окном дом Миры дышал умиротворением. Я подумала: знает ли она, что никакой рестлинг ей не нужен? Морган и Изабель стоили «Тройной угрозы» и «Субботних боев в клетке» вместе взятых.

Я сделала музыку потише, потом прошла по коридору и поскреблась в ванную.

– Что? – раздался голос Морган.

– Мне надо вымыть лицо, – ответила я.

– Хорошо.

Морган отперла дверь, и я проскользнула внутрь. Она сидела на краю ванны, ее маска потекла от слез. Я сделала вид, будто ничего не замечаю. Я подошла к раковине, подождала, пока пойдет теплая вода, после чего аккуратно смыла маску, глядя, как стекает в раковину зеленая жижа. Морган протянула мне полотенце.

– Коули, – сказала она, пока я вытирала лицо. Ощущения были приятные. – У тебя есть лучшая подруга?

Я посмотрела на полотенце и аккуратно сложила его. В конце концов, это было полотенце Морган.

– У меня вообще нет друзей, – призналась я.

– Это неправда! – быстро возразила она – привычный ответ учителей и школьных психологов.

– Нет, правда. – Я протянула Морган полотенце.

Повисло неловкое молчание, которое было еще заметнее в тесноте крошечной ванной. Мне было некуда смотреть – только на свои руки, на Морган или на свое отражение в зеркале.

– Ну, – сказала она, и я чувствовала, что ей стало неуютно, стыдно, что она вообще заговорила об этом, – иногда от них больше мороки, чем пользы.

Я не знала, что на это ответить. Морока или нет, но Морган была не одинока.

– Я так люблю Марка! – вдруг выпалила она. – А Изабель ошибается. Я бы знала, если бы он не мне был предназначен. Я просто не могла бы не знать!

– Она волнуется за тебя, – промолвила я. – Не хочет, чтобы тебе сделали больно.

Я понимала это, потому что именно так обо мне заботилась мама.

– Изабель должна отстать от меня, – всхлипнула Морган. – Это моя жизнь. Она моя лучшая подруга, но это – моя жизнь.

Морган все еще всхлипывала, промакивая лицо полотенцем, которое теперь было покрыто зелеными пятнами. Мне впервые открывали душу в ванной – настоящий «девчачий момент», простой и незамысловатый. Нужно было сказать хоть что-нибудь.

– Когда мы познакомились, ты говорила, что Изабель не так уж и плоха, – напомнила я. Морган подняла голову. Сквозь зеленую маску кое-где проступала чистая кожа. – Ты заявила, что иногда она бывает стервой, у нее снижены функции дружбы. Так и оказалось.

– Ну у нее действительно с этим проблемы, – вздохнула Морган. – Изабель не умеет дружить, потому что раньше у нее не было друзей. До меня.

Я почувствовала, что признание, вырвавшееся у меня, словно повисло между нами, как дымовая завеса. Сейчас был подходящий момент, чтобы рассказать Морган о моем позоре на Осеннем балу, обо всех школах, которые мне пришлось пережить и оставить позади. Но меня снова что-то остановило – что-то, не дававшее раскрыть себя, будто книгу – переломив корешок и обнажив страницы.

– Я просто хочу сказать, – продолжила я, – что, может, тебе следует помнить об этом, когда вы ссоритесь.

Морган кивнула.

– Я помню, – тихо произнесла она. – Этого не забыть. Это просто часть ее, понимаешь?

– Да, – искренне ответила я.

В гостиной неожиданно смолкла музыка. Несколько минут тишину нарушал только стук коробочек с дисками, которые перебирала Изабель. Раздался щелчок – закрылся дисковод в проигрывателе, и еще один – она нажала кнопку. Заиграла музыка.

– Вначале я боялась, застыла от испуга…

Морган шагнула к раковине, плеснула водой на лицо, еще раз и еще – пока вода, стекающая в раковину, не стала прозрачной. Потом она подняла голову, улыбнулась своему отражению – вдоль линии волос местами еще виднелись зеленые пятнышки.

– Она совершенно чокнутая, – тихо сказала Морган и улыбнулась.

– Я думала, что не проживу без тебя.

Неожиданно я услышала, как Изабель за дверью подхватила:

– И так обидел ты меня, что я жила совсем без сна…

– Но стала я еще сильнее, – прокричала Морган в ответ, – и научилась жить одна!

Дверь распахнулась, и в проеме появилась Изабель – подняв руки и закрыв глаза, она трясла бедрами, словно королева диско давно минувших дней. Ее лицо было зеленым, бигуди на голове бешено подпрыгивали.

– И вот вернулся ты домой, – фальшиво пропела она, – и вижу я, придя, каким печальным взгляд стал твой.

Морган шагнула вперед, мимо меня, щелкая пальцами над головой, а Изабель развернулась и, пританцовывая, устремилась дальше по коридору. Морган следовала за ней, подпрыгивая из стороны в сторону и похлопывая себя по ягодицам.

Это напоминало первый вечер, когда я увидела их, – и мне захотелось оказаться снова на крыше у Миры и наблюдать за ними с безопасного расстояния.

Я шла за Морган и Изабель, украдкой бросая взгляды на дверь. Я будто попала в какой-то странный дикарский ритуал – в племя, где люди ходили по углям или глотали стекло, – и теперь не знала, как тактично самоустраниться. Я увернулась, когда они начали толкаться – энергичные бедра Изабель отправили Морган едва ли не на другой конец комнаты, – и положила руку на входную дверь. Обо мне они забыли.