Книга Путь офицера, страница 17 – Алексей Гришин

А остальным — спать. Спят, спят солдаты, спят капралы, лейтенанты, лейтенанты и сержанты. ^[4] Лейтенант, правда, один, но спит как младенец. И слава Богу, без него крепость не удержать. Собственно, ее и так не удержать, но знать это положено только командиру. Знать и молчать, так молчать, чтобы эта мысль и в голову никому не пришла, потому что иначе будет то, что страшнее смерти — паника и позор.

Все умирают. Но позади страна, ставшая родной, люди, по которым захватчики пройдут катком убивая, насилуя, разоряя. Галлийцы, когда интервенты, не лучше, это правда. Однако сейчас не они напали, а значит надо держаться. Мир лучше не станет, попробуем просто защитить людей.

— Можно посидеть с тобой?

— Шарль-Сезар? Я думал вы уехали. Что цыганам делать на нашей войне?

— Нечего, — мальчик сел у костра рядом, — поэтому они и ушли.

— А Вы, господин виконт? — с легкой насмешкой спросил Жан.

— А я виконт, и я не служу Кастилии, — парень говорил спокойно и совершенно серьезно, — я галлиец.

— Ты знаешь, что твой отец служил Кастилии?

— Знаю, это его право. Я решил служить своей стране. — И сразу, без паузы, тем же спокойным тоном, — Сколько нам осталось жить?

— Зависит от того, как будем воевать.

— Я не могу воевать, я еще мал. Но я не верю, что бесполезен. Найди мне дело.

— Иди помогать санитарам. Завтра у них будет много работы, — и тихо, чтобы никто не услышал, — удачи Вам, будущий граф.

Жан проснулся за час до рассвета. Часовые доложили, что в районе кастильских флешей мелькали факелы, слышались крики. Что же, все ясно. Ночью осадные орудия подкатили к крепости и теперь надо ждать штурм.

— Гарнизон, подъем! Второй и третий взводы, занять позиции для обороны! Первый и четвертый — приготовиться к вылазке!

Логика простая. Исходные позиции штурмовиков должны быть или в зоне поражения фугаса, или за ним. Если их отсечь взрывом, можно уничтожить пушки.

Это не трудно, достаточно, взорвать порох в устье стволов, сделать то, что накрепко отработано на занятиях. Остался пустяк — сделать и остаться в живых. Хоть кому-нибудь.

— Лейтенант, как только будете готовы — взрывайте фугас. И хотя бы два удара по позициям противника, пока наши до них не добегут.

Потом отдыхайте, готовьтесь к повторению вчерашней дуэли.

— Понял, командир. Светает, можно бить.

— Открыть ворота, вылазка! Ваше слово, лейтенант.

И оно рвануло. Не было никакого грома, только мягкий «пых» и растущая в первых лучах восходящего солнца радуга ударной волны. И сползающая на кастильских солдат гора, от которой нет спасения.

Однако рядом с пушками, не попав под обвал, стоит пехотная рота. Часть знаменитой кастильской терции, лучшие солдаты Европы, не умеющие отступать. Им бы только прийти в себя и понять, что надо всего лишь выстоять под атакой — сделать то, что они умеют как никто. Защитить батарею.

Галлийцы не дали такой возможности. Быстрая атака оттеснила противника от пушек, заряды в стволы, поджечь фитили и можно отходить. Четыре взрыва уничтожили батарею, но кастильцы слишком хорошие воины, уже успевшие осознать, что их больше. И у них отличные командиры, вовремя понявшие, что на плечах отступающих можно ворваться в крепость.

— Лейтенант, бейте по задним рядам кастильцев. Если я не вернусь — берите командование на себя.

— Куда тебя черт понес?! — де Савьер в горячке вновь перешел на «ты».

Отвечать некогда. На тренировках этот маневр неоднократно отработан, но с офицером в главной роли. Отчаянный прием для отчаянной ситуации.

Поверят ли бойцы сержанту? Если нет — конец. Но и другого пути нет.

— СТАРКАД!!!

Состояние, в которое могут входить только чистокровные дворяне. Страшное состояние измененного сознания берсерка. Одинаково опасное и для своих, и для врагов. Разница только в том, что свои знают, куда бежать.

Вновь привычно замедлилось время, вновь жажда крови и боя затуманила разум, вновь крики боли и звуки разрубаемой плоти приносят счастье, выше которого нет ничего в этом мире! Мелкие человечки пытались сопротивляться — кому? Бежать — куда? Жану вначале смешно, потом весело, вот оно, счастье! Их смерть и его слава! Есть! Есть упоение в бою! Упоение в бою… Где я это слышал… Не успеваю… Все?

— Если ты ему действительно благодарен — забудь об этом.

Глаза еще не открываются, но слух вернулся.

— Забыть, как он подарил нам жизнь? — знакомый голос. Шарль-Сезар что-то отстаивает с мальчишеской горячностью. Рядом де Савьер. Интересно, о чем они?

— Пока только еще один день. Хотя я давно, заметил, что вся жизнь именно, из них и состоит, из дней.

— Скажи, лейтенант, почему ты рванул за ним? Почему тащил на спине как мешок? Ты же маг. Я сам видел, как ты телегу по воздуху передвинул, почему его не смог?

— Не знаю. Пытался — не получилось. Пришлось по старинке, на горбу. Благо кастильцы бежали от него быстрее, чем я к нему.

— А сегодня еще будет штурм?

— Обязательно, — это уже Жан, пришедший в себя, но способный пока только говорить, — Лейтенант, мы с Вами наверх. Если у врага нет пушек, то сейчас в дело вступят Ваши коллеги. Помогите.

Едва сержант и де Савьер поднялись на стены, кастильские маги начали обстрел. Вновь летели огненные шары, вновь лейтенант уводил их вверх, только помощи от сержанта в этот раз не было. Вновь на двор крепости летели выбитые камни, вновь содрогались стены крепости от ударов, отбить которые не удалось. И, как и в прошлый день, галлийские артиллеристы поливали картечью дорогу, не давая кастильцам возможности выйти на позиции для штурма.

Два дня мы были в перестрелке… Мы ждали третий день.

В сумерки Жан остановил де Савьера.

— Я могу еще!

— Это приказ. Извините лейтенант, но я не буду ничего объяснять.

— Воля Ваша, барон.

— Я не барон, — не сказал, а скорее прорычал Жан.

— Я вспомнил Вас, господин де Безье. И не понимаю, почему Вас это злит, я ведь знаю, что обязан Вам жизнью.

— Если вспомнили меня, то вспомните, пожалуйста, что я теперь не барон и не де Безье. А насчет жизни — все мы в этой крепости друг другу обязаны. И именно, ей, этой самой жизнью, какой бы короткой она ни оказалась. Помогите пройти в кабинет и не обращайте внимания на обстрел. Что могли мы сделали, остальное в руках Божьих. Но сегодня стены не рухнут, поверьте.

В кабинете Жан показал де Савьеру ту бумагу, о розыске королевского, бастарда.