Книга Пари, страница 11 – Наталья Никольская

— В этом случае, я бы вызвал вас для беседы повесткой, я частный детектив.

— Ну я не знаю… — повисла недолгая пауза.

— Я не отниму у вас много времени, — деликатно сказал Мамедов, чтобы успокоить даму.

— Что ж приходите, — с неохотой согласилась она.

— Я внизу, как мне войти? — торопливо спросил Алискер.

— Наберите номер двенадцать, я вам открою.

Алискер положил трубку и вышел из машины. Зуммер на двери запиликал, после того как Мамедов набрал нужный номер.

— Это Мамедов?

— Да.

— Заходите.

Щелкнул засов, и Алискер вошел в подъезд. «Как на западе», — подумал он. Он легко взбежал на третий этаж и позвонил в квартиру. Ему пришлось ждать по крайней мере минуту, прежде чем дверь открылась.

— Проходите, пожалуйста, раздевайтесь, — женщина, встретившая его на пороге, улыбнулась одними губами.

Мамедов почувствовал тонкий аромат дорогих духов.

— Можете называть меня Алискером, — сказал он, пройдя в гостиную и утонув в предложенном кресле, — а вы — Людмила Васильевна?

— Можно просто Людмила, — кокетливо ответила мать Светланы.

Людмиле можно было дать лет тридцать семь-тридцать восемь, хотя по подсчетам Алискера ей должно было уже перевалить за сорок. Она, возможно, выглядела бы еще моложе, если бы не то напряженно-озабоченное выражение, которое не покидало ее напудренного лица, даже когда Людмила улыбалась. Из-за этого ее улыбка выглядела какой-то высокомерной и неискренней.

Между ее тонких подкрашенных бровей залегала довольно глубокая тревожная складка, взгляд ее больших серо-голубых глаз был ледяным и пронзительным, что-то волевое и капризное присутствовало в ее красивом лице, которому бледность и зачесанные назад и за уши короткие каштановые волосы придавали смутное очарование роковой женщины двадцатых-тридцатых годов.

«Прямо женщина-вамп», — подумал чуткий к женскому шарму Мамедов.

Соблазнительно стройная и манерная, Людмила поразительно гармонировала с элитарной роскошью интерьера.

— Хотите выпить? — предложила Людмила.

— Спасибо, я за рулем, — отказался Мамедов, — может, вы присядете?

— А что, я вас нервирую? — провоцирующе произнесла Людмила, приоткрывая в улыбке ровные зубы.

Алискер умел себя вести с женщинами и проигнорировал вопрос.

— Скажите, Людмила, ваша дочь долго встречалась с Федоровым?

— Ну-у, — Людмила прищурила глаза, — мне трудно сказать определенно, — месяца два-три, может, чуть больше.

Небрежность и равнодушие сквозили в каждом ее слове и жесте.

— Вы знаете, где и как они познакомились?

— На теннисном корте, где же еще?

— Светлана занимается теннисом?

— Только для общего развития.

— У них с Федоровым были серьезные отношения?

— Не знаю, что вы называете серьезными отношениями, но в Швецию за Димой она собиралась ехать.

— Вы, кажется, не очень огорчены смертью жениха вашей дочери?

— А что, я, по-вашему, должна голову пеплом посыпать? — небрежно отмахнулась Людмила.

Как бы от нечего делать она поправила легкий атласный шарфик, обвиваюший ее шею.

— Вы не любили Дмитрия?

— Что-что? — она надменно подняла тонкие изящные брови.

— Я имею в виду, вы считали его не парой вашей дочери? — Мамедов пристально взглянул на Чебакову.

— Вот именно, вы совершенно правы, — она, наконец, опустилась на стул и закурила длинную коричневую сигарету, которую взяла из плоской зеленой коробочки, стоящей на столе.

— Вашей дочери сейчас нет в городе, — скорее констатировал нежели спросил Мамедов.

— Да, ей нужно отдохнуть, она много занималась последнее время.

— Разве сейчас каникулы, где она учится?

— Света учится в ПКЦ, — ответила Людмила, словно не расслышала первую часть вопроса.

— Она уехала одна?

— Она уехала со своим другом.

— Можно узнать, как его зовут?

— Зачем вам это? А впрочем, это — Сергей Коломиец.

— Сын Ивана Кузьмича Коломийца, зама губернатора?

— Ну да, а чему вы удивляетесь? — Людмила покрутила на пальце изящное золотое кольцо с крупным, карата в три, бриллиантом, который сверкнул, как солнечный блик на гребне волны.

— Я что-то не совсем понимаю, она рассталась с Дмитрием?

— Я не слишком-то вникаю в ее отношения с мальчиками, но с Сергеем она знакома гораздо дольше, чем с Федоровым, — она не уследила за пеплом и серебристо-серый столбик упал на ковер, — хотите кофе?

— Спасибо, не откажусь, — улыбнулся Мамедов.

Людмила прошла на кухню, а он обвел взглядом гостиную.

Тяжелые, отороченные золотом шторы, широкими волнами спадающие до самого пола, идеально сочетались с общей бежево-коричневой цветовой гаммой стен, ковров, мебели. Спрятанные под багет светильники мягко освещали этот райский уголок, придавая ему терракотовый оттенок.

«Дорого и уютно», — подумал Мамедов.

Вскоре вернулась Людмила с миниатюрным серебряным подносом, на котором стояли две кофейные пары из фарфора, сахарница и маленький молочник.

— Кладите сахар, — сказала она, поставив поднос на стол.

— Благодарю, я без сахара, — Мамедов отхлебнул горячий ароматный напиток, — м-м-м, замечательный кофе.

— Муж привез из Парижа.

— Кстати, а где он?

— На работе, где же ему еще быть, — пожала плечами Людмила, — днюет и ночует на своих стройках.

В этот момент послышался звук отпираемой двери, и через минуту в комнату вошел лысоватый мужчина лет пятидесяти в темно-сером костюме. Нижнюю часть его лица обрамляла небольшая, аккуратно подстриженная борода с проседью. Глубоко посаженные карие глаза смотрели на Мамедова внимательно и доброжелательно.

— Легок на помине, — Людмила поставила чашку и встала навстречу мужу, — познакомься, Слава, это Алискер Мамедов, частный детектив.

— Очень приятно, — Чебаков шагнул к Мамедову и протянул руку, — Вячеслав Алексеевич. Чем обязаны?

Алискер встал навстречу.

— Представляешь, — встряла Людмила, — убили Диму Федорова.

— Вот как? А при чем здесь мы? — насторожился Чебаков.

— Вы не волнуйтесь, Вячеслав Алексеевич, — сказал Мамедов, пожимая его сухую крепкую руку, — просто мы опрашиваем всех, кто знал Федорова, а так как вашей дочери в настоящий момент нет в городе, я решил зайти к вам, вы ведь были с ним знакомы?