Книга Тайный воин, страница 20 – Линн Флевеллинг

— Мистрис Айя была другом моего отца, — ответил он.

— Да, я помню, — пробормотал Нирин, как будто это не слишком его интересовало. Приподняв одну бровь, он повернулся к Оруну. — Все еще в постели, мой лорд, в такой-то час? Ты не заболел?

С трудом вытащив себя из кровати, Орун с королевским достоинством накинул халат.

— Я не ожидал посетителей, лорд Нирин. А принц зашел навестить меня после долгого отсутствия.

— Ах да, загадочная болезнь… Уверен, ты полностью выздоровел, твое высочество?

Тобин мог поклясться, что волшебник подмигнул ему.

— Я прекрасно себя чувствую, спасибо.

Тобин ожидал, что с минуты на минуту почувствует осторожное прикосновение волшебника к своему уму, но Нирин, похоже, больше желал зацепить Оруна.

С подозрением глядя на нежданного гостя, Орун жестом предложил ему и Тобину сесть у очага. Лорд и волшебник подождали, пока сядет принц, я лишь потом опустились в кресла.

«Старый лицемер», — подумал Тобин.

И действительно, в присутствии посторонних Орун сразу начинал обращаться с ним с должной любезностью.

— Мы с принцем ждем королевского посланника, — сказал Орун.

— Так уж получилось, что я и есть посланник. — Нирин извлек из глубины рукава свернутый в трубку пергамент и расправил его на колене. Тяжелая королевская печать на шелковой ленточке болталась в нижней части листа. — Я получил это рано утром. Его величество пожелал, чтобы я лично доставил тебе его повеление. — Нирин глянул на документ, но Тобин понял, что ему уже известно содержание письма. — Его величество начинает с того, что выражает тебе благодарность за заботу о королевском племяннике. — Он посмотрел на Оруна и улыбнулся. — И сим освобождает тебя от дальнейшей ответственности за его судьбу.

— Что?! — Орун резко наклонился вперед, и его бархатный колпак съехал набок. — Что… что все это значит?! О чем ты говоришь?

— Все предельно ясно, Орун. Ты больше не опекун принца Тобина.

Орун разинул рот, уставившись на волшебника, потом протянул к письму дрожащую руку. Нирин подал ему пергамент и с явным удовольствием наблюдал, как лорд читает королевское послание. К тому времени, как Орун закончил, восковая печать уже подпрыгивала на ленточке.

— Но он ни слова не сказал почему! Разве я дурно исполнял свои обязанности?

— Я уверен в твоей безупречности. Король весьма любезно благодарит тебя за службу. — Нирин наклонился вперед и ткнул пальцем в один абзац. — Вот здесь, видишь? — Нирин и не пытался скрыть, какое наслаждение доставила ему реакция лорда Оруна. — Смерть герцога была столь неожиданной, а ты оказался под рукой и предложил свою помощь, — продолжил он ровным тоном. — Но король Эриус не желает более обременять тебя лишними заботами, опасаясь, что это скажется на твоих основных обязанностях, ты ведь Хранитель. После возвращения король назначит нового опекуна.

— Но… но я считал свое назначение окончательным! Нирин встал и с жалостью посмотрел на лорда.

— Уверяю тебя, никто более меня не сожалеет о вечных причудах короля.

Тобин, сидевший все это время неподвижно, обрел наконец голос.

— Я… а что, король возвращается домой?

Нирин оглянулся на него от двери.

— Да, мой принц.

— Когда?

— Не могу сказать, мой принц. Это зависит от текущих дел в Пленимаре. Быть может, к весне.

— Что все это значит? — снова пробормотал Орун, все еще сжимая в руках письмо. — Нирин, ты должен знать замыслы короля!

— Слишком опасно гадать, что именно у короля на уме в эти дни. Но если бы я решился предположить, мой старый друг, я бы сказал, что ты попытался отхватить слишком большой кусок. Уверен, ты понимаешь, о чем я говорю. Да будет благословение Четверки с вами обоими. До свидания, мой принц.

Он быстро вышел, и несколько мгновений в комнате слышались лишь потрескивание огня в очаге да неумолчный стук дождевых капель за окнами. Губы Оруна шевелились, когда он смотрел на пламя, словно он что-то беззвучно говорил сам себе.

В воздухе повисло напряжение, как перед грозой. Тобин тоскливо смотрел на дверь, мечтая сбежать. Орун не двигался с места, и Тобин осторожно поднялся.

— Я… я могу идти?

Орун медленно обернулся, и Тобин почувствовал внезапную слабость в коленях. Неприкрытая ненависть исказила лицо лорда. Вскочив, он навис над Тобином.

— Идти собрался? Это все твоих рук дело, неблагодарный ублюдок!

Тобин шарахнулся в сторону, Орун наступал на него.

— Все твои насмешки и оскорбления! «Старый Мешок», да? Так ты и этот деревенщина меня называете за спиной? Шуточки! Надо мной, служившим при двух правителях! Думаешь, во дворцах можно что-то скрыть? Ха! — рычал он, хотя Тобин не произнес ни слова. Схватив Тобина за руку, Орун потряс перед его лицом королевским письмом. — Это твоя работа!

— Нет, клянусь!

Орун отшвырнул письмо и рывком подтащил к себе Тобина. Он рычал и шипел, с губ летели брызги снопы.

— Написал королю тайком от меня!

— Нет! — Тобин не на шутку испугался. Пальцы Оруна впились в его руку, как звериные когти. — Не писал я ему, клянусь!

— Ложь! Всё ложь! — Орун схватил Тобина за ворот туники и яростно встряхнул. Его пальцы запутались в пеночке на шее Тобина, ногти вонзились в кожу. — Настраивать короля против меня, его самого преданного слуги! — Глаза Оруна сузились, почти скрылись за складками жира. — Или это сделал твой клеврет, что ждет внизу? Досточтимый cap Фарин! — Голос лорда наполнился сарказмом. — Уж такой он простой и скромный! Так предан своим господам! Всегда пресмыкался перед твоим отцом, как подобранная дворняжка! И вечно лезет не в свое дело! — Тобин вдруг заметил на лице Оруна новое, опасное выражение. — Что он наговорил королю? — шипел лорд, тряся Тобина так рьяно, что принцу пришлось схватиться за его руки, чтобы не упасть.

Хватка Оруна стала еще крепче, Тобину было трудно дышать.

— Ничего! — прохрипел он.

Орун еще что-то говорил, шипел и плевался, но Тобин уже почти не различал слов сквозь шум в ушах. Перед глазами заплясали черные точки, а лицо Оруна стало вдруг огромным, как луна. Комната закружилась, вокруг потемнело. Тобин едва держался на ногах.

— Что ты ему сказал? — визжал Орун. — Отвечай!

Потом Тобин почувствовал, что надает, а мимо него проносится нечто смертельно холодное. Когда в глазах прояснилось, он обнаружил, что Орун пятится от него, в ужасе вскинув руки. Но смотрел лорд не на него, сообразил наконец Тобин, а на бурлящий сгусток тьмы, обретавший формы прямо перед ним.

Лежа на полу, Тобин в оцепенении следил затем, как тьма приобретали знакомые, пугающие очертания. Он не видел выражения лица Брата, но по выражению лица Оруна понял достаточно.