Книга Метод римской комнаты, страница 3 – Игорь Лебедев

Приставу предстояло принять единственно верное решение, а каково оно — пока оставалось неясным. Пришлось Евсею Макаровичу пригласить молодого человека к себе в кабинет для детальных расспросов. Чины полиции отправились по рабочим местам, а к фон Штайндлеру тут же поднырнул филер Шептульский:

— Виноват, Оскар Вильгельмович. Партия выиграна, не изволите расплатиться?

Скорчив козью морду, фон Штайндлер протянул рубль.

В кабинете Троекрутов долго пил воду из стакана, разглядывая Ардова.

— Давно вернулись в Петербург? — наконец поинтересовался он.

— Два дня назад. C огромным желанием приносить пользу Отечеству.

В прозвучавшей фразе не было ничего необычного — пристав и сам любил пройтись на тему судеб Отечества и его недремлющих врагов. Но одно дело — разглагольствовать об общественном служении где-нибудь на приеме у генерал-губернатора, и совсем другое — в обычной, так сказать, жизни. Словом, было в облике этого соискателя места агента сыскного отделения что-то странное, необычное. Счесть его за сумасшедшего, может быть, и не было оснований, но бледный цвет лица, круги под глазами, некоторая нервозность во всем облике вполне обоснованно внушали опасение.

— А со здоровьем у вас как, господин Ардов? У нас тут сами видите — не санатория. Работаем, как говорится, на износ. И в зной, так сказать, и в лютый холод…

— По мнению врачей, я совершенно здоров, — твердо ответил Ардов, глядя в глаза приставу. Подумав, он добавил с многозначительной интонацией: — И очень вынослив физически.

Троекрутов мелко покивал, оставаясь в растерянности.

— Очень… Это очень хорошо… — пробормотал он. — Выносливость в нашем деле — наипервейшее, можно сказать, качество… Да-с, наипервейшее…

Пристав сделал вид, что что-то ищет в бумагах на столе.

— А опыт? — вдруг спохватился он.

— Простите?

— Опыт подобной службы у вас имеется?

— Опыт?.. Опыта нет. Но я…

Троекрутов выдохнул с облегчением:

— Ну вот видите, Илья Алексеевич! Опыта у вас нет. Не обессудьте, но вынужден вам отказать.

Пристав встал и протянул обратно заявление. Кажется, сейчас он готов был расцеловать посетителя.

— Опыт в нашем деле — вещь обязательная. Иначе как же вы предполагаете преступников-то ловить? Тут одной выносливостью не возьмешь!

В ответ на это Ардов извлек из кармана новую бумагу:

— Совсем забыл. У меня рекомендация.

Троекрутов жалобно посмотрел на собеседника, автоматически покрутил ус и опять опустился в кресло, углубившись в изучение документа.

— Вы что же, знакомы с господином обер-полицмейстером? — наконец, оторвавшись от бумаги, обреченно спросил он.

Эту рекомендацию час назад вынесла из высокого кабинета княгиня Баратова. Передавая ее Ардову, Анастасия Аркадьевна попыталась предпринять еще одну попытку отговорить крестника:

— Полиция — это, конечно, достойное поприще, но… в глазах общества… — она запнулась, не зная, как бы поделикатней выразить мысль, что в приличных кругах служба в полиции не считается благородным занятием. — Почему бы вам не пойти по стопам батюшки? Я могу попросить господина обер-полицмейстера составить вам протекцию в Министерстве финансов. Согласитесь, это совсем другие перспективы…

— Нет! — Отказ прозвучал чуть резче, чем следовало бы. Почувствовав это, Ардов попытался смягчить интонацию: — Вы правы, Анастасия Аркадьевна, это выглядит странно. Но именно в Европе, на чужбине, я осознал всю важность служения Отечеству. Всем сердцем я хочу помогать людям — в самом эпицентре людского горя и страдания.

Анастасия Аркадьевна внимательно посмотрела на Ардова, пытаясь определить его душевное состояние. Кажется, он и вправду поправился. Хотя цвет лица не назвать здоровым. Да и в руках имеется едва приметная дрожь.

— Чувствую себя великолепно, — поторопился заверить Ардов. — Воды Бадена творят поистине чудеса! Я бодр как никогда.

— А врачи? Что говорит доктор Лунц? Как он отнесся к вашему отъезду?

Появление крестника в городе стало для княгини полной неожиданностью. Он отсутствовал в столице четыре года, три месяца и семь дней. Cразу после похорон родителей Ардова добрый друг семьи княгиня Баратова отправила его в Баденскую клинику, где он вскоре пошел на поправку, но оставался под наблюдением все это время. Чтобы не умереть от скуки, Ардов поступил в университет в Цюрихе, который окончил буквально за день до того, как получил известие из Петербурга: следователь, занимавшийся делом отца, попал под карету и скончался. Решение о возвращении созрело мгновенно.

— Для нас это большая неожиданность, Илья Алексеевич, — стараясь не выдать волнения, произнесла Анастасия Аркадьевна, когда вчера утром Ардов появился в особняке на Английской набережной, в гостиной которого ее сиятельство завтракала в обществе сына. Завидев Ардова, Шура Баратов бросился душить в объятиях бывшего однокурсника. Илья терпеть не мог эту возню, но знал, что избежать ее невозможно — просьбы бесполезны.

— Зачем, Илья, зачем ты вернулся? — лопотал недалекий, но добрый наследник княжеского рода. После университета он пошел по стопам покойного отца и поступил на службу в Министерство иностранных дел. — Что ты забыл в нашей Богом забытой дыре? Ты променял свободный воздух Европы на наши затхлые сквозняки?

— Александр, по меньшей мере это непатриотично, — сделала замечание княгиня. Она уже успела дать знак лакею поставить еще один прибор.

— Как же сквозняк может быть затхлым? — не удержался от замечания Ардов. — Сквозняк, напротив, разбивает стоялый воздух.

— Оставь Илью Алексеевича в покое, он и так устал с дороги.

Высвободившись, Ардов подошел к княгине и приложился к протянутой руке. Та притянула к себе голову любимого крестника и поцеловала в лоб.

— Мы очень, очень рады… — ей стоило трудов сдерживать слезы. — Где вы остановились? Не желаете ли расположиться у нас?

Княгиня понимала, что в дом, где произошло то страшное убийство, Илья не вернется никогда.

— Благодарю, — ответил Ардов, устраиваясь за столом. — Я снял себе комнату на первое время. На Садовой.

— Что ж, прекрасно. Но дайте слово, что ужинать вы будете только у нас… — Подумав мгновение, Анастасия Аркадьевна прибавила: — А также завтракать и обедать…

— Испытательный срок! — выкрикнул пристав, прервав воспоминания Ардова. Господин майор схватил со стола книжку, которая служила подставкой для подстаканника. На обложке сквозь чайные разводы проступало название «Инструкціи чинамъ Санктъ-Петербургской сыскной полиціи». Троекрутов нашел нужную страницу и принялся декламировать:

— Претендент, желающий поступить на службу, должен безвозмездно пробыть на испытании при полицейском участке… — Он поднял палец, чтобы выделить слово «испытании». — И если испытуемый не сумеет доказать свою способность, то на службу не принимается и не вправе требовать вознаграждения.