Книга Повезет в любви, страница 6 – Кейси Уэст

– Что ищешь, мам? Может, это я переложила, – сказала я.

– Вряд ли, это твой папа вечно все перекладывает.

Папа тяжело вздохнул.

– Не будь такой… – Он покосился на меня. – Грубой. Не будь такой грубой. Просто ищи молча свой паспорт.

– Кто‐нибудь из вас видел письмо из университета на мое имя? – спросила я, пытаясь как‐то их отвлечь.

– Кажется, я что‐то видел. – Папа порылся в лежащей рядом с телефоном стопке. – Надеюсь, я не выбросил его вместе с остальной рекламой.

Мое сердце остановилось.

– Ты выкинул письмо Мэдди из университета? – спросила мама.

– Нет. Конечно, нет. – Стопка закончилась. – Специально бы не выкинул.

– Клянусь, Крейг, иногда ты бываешь…

– Каким? – спросил он.

– А мы сегодня идем на обед в честь дня рождения? – выпалила я.

Они приняли пристыженный вид. И подступили ко мне, поздравляя с днем рождения. Я обняла их обоих.

– Да, конечно, идем, – сказала мама. – Мне надо утром на несколько часов забежать на работу, а у твоего папы возникло неожиданное дело, но – да, ради тебя во второй половине дня я взяла выходной.

Неожиданное дело? Неужели по случаю дня рождения? Что приготовили родители? Что‐нибудь грандиозное?

Мама провела рукой по моей щеке:

– В мире взрослых прибыло.

Я засмеялась:

– Да, чувствую себя жутко повзрослевшей.

– Увидимся на обеде.

Она поцеловала меня в щеку и ушла. Вскоре за ней последовал и папа. Я поискала в буфете свои любимые хлопья, которые мама покупала только на мой день рождения. Хлопья в виде мелкого хрустящего печенья. Хотя вряд ли их назовешь хлопьями – в них больше сахара, чем полезных веществ, – но раз в год можно. Отыскав на полке коробку, я схватила ее, удивившись, насколько она легкая. Практически пустая – внутри три небольших печеньки и куча пудры, которая теперь осела на дне моей миски.

– Надеюсь, тебе вчера ночью стало худо после такого количества сахара, Бо, – пробормотала я, выкидывая коробку. Но все равно полила хлопья молоком и неторопливо их съела, наслаждаясь каждым кусочком. К черту детские традиции. Я съела банан и пошла в душ.

В остальном утро прошло довольно неплохо. Мне как раз хватило моего любимого кондиционера для волос с запахом кокоса. В супермаркете я нашла всю необходимую для вечеринки еду и напитки, что‐то даже со скидкой. И гостиная была почти чистой. Оставалось лишь пропылесосить и вытереть пыль. К тому же, пусть я и не была воплощением стиля, мой наряд получился чрезвычайно симпатичным – просторная легкая блуза, узкие джинсы и фиолетовые балетки. Меня ждали праздничный обед и вечеринка с друзьями.

ДО ЗАВЕДЕНИЯ, ГДЕ Я собиралась отметить свой день рождения, мы доехали в тишине. Хотя иногда нашей семье лучше подержать язык за зубами.

– Ты выбрала это место? – спросил Бо, когда папа заехал на парковку кафе «У Клаудии». – Тебе же не нравится мексиканская еда.

– Мне нравится мексиканская еда, – возразила я. Особенно учитывая, что в этом месте родители не оставят все свои сбережения.

– Серьезно?

Я взглядом заставила Бо замолчать, и мы вышли из машины. Когда мы устроились за столиком, к нам подошла официантка – девушка из моей школы, которую я не очень хорошо знала. Ее звали Люпита, и она училась в выпускном классе, как и я.

– Привет, – сказала она, дружелюбно улыбаясь. – Мэдди, верно?

– Да. Привет.

Она знала мое имя. В этот момент во мне возникло странное желание пригласить ее на свою вечеринку. Но я этого не сделала. Просто заказала такитос ^[3]. Интересно, не так ли разрастаются вечеринки – когда у тебя появляется желание позвать всех, с кем хотя бы немного знаком?

– У Мэдди сегодня день рождения, – сказала ей мама.

– О! С днем рождения.

– Спасибо. Сразу предупрежу, не хочу, чтобы мне кто‐то пел и все такое, – заявила я, хотя не знала, поздравляли ли здесь таким образом. Но пели, наверное, в каждом ресторане.

Люпита подмигнула моей маме:

– Хорошо, не будем.

Отлично. Теперь весь персонал мне споет.

Еду принесли быстро. На моей тарелке оказалось много риса, бобов и жареной вкуснятины. Я обожала мексиканскую кухню, хотя мне редко доводилось ею полакомиться. Я взяла вилку и набросилась на еду. Когда тарелка наполовину опустела, мама улыбнулась:

– Этот обед слегка выбивается из твоего сегодняшнего меню.

– Меню?

– Да, сахарного. Ты начала день со сладких хлопьев и закончишь конфетами, заполонившими кофейный столик.

– Это да, – сказала я.

– О, – подал голос брат. – Так это были твои хлопья? Извини.

– Ты съел ее завтрак? – спросила мама.

– Я забыл про эту традицию.

– Ты забыл про эту традицию? – накинулась на Бо мама. – Ты следовал ей девятнадцать лет своей жизни и вот так вот взял и забыл? Замечательно.

– Извини, что не запоминаю всякие глупые традиции, которым мы когда-либо следовали.

– Глупые? – переспросила мама, вскидывая брови.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Я лишь пытаюсь извиниться перед сестрой за то, что съел ее хлопья.

– Лори, полегче, – сказал папа. Зря он так с ней. Даже я это знала.

– Полегче? Так это легкость позволяет тебе выкидывать важные письма?

– Ты серьезно? – сказал папа.

– Да, серьезно. Потому что мне эта легкость не нужна.

– Мам, все в порядке, – вмешалась я.

– Видишь, даже твоей дочери все равно, – заспорил папа, показывая на меня кусочком тортильи ^[4]. – Лори, может, не стоит делать из меня злого монстра каждый раз, как происходит какая‐нибудь мелочь?

– У нас разные понятия о мелочах. А тебе, может, не стоит постоянно выбирать в споре другую сторону? Мне не помешало бы немного поддержки, – рассердилась мама.

– Я не знал, что есть какие-то стороны, – сказал он.

– Ты понимаешь, что я имею в виду. Ты специально мне перечишь.

Я покосилась влево: соседний столик явно находился достаточно близко, чтобы до него донесся этот спор. И там его услышали, судя по тому, как они на нас смотрели.

– Тише, – сказала я. – Давайте не будем ссориться.