Книга Последний выстрел, страница 54 – Линвуд Баркли

– А мы можем свернуть на следующем съезде с шоссе?

– Зачем?

– Вот здесь. Сворачивайте, сворачивайте!

Я включил указатель поворота и, перестроившись вправо, выполнил маневр, после чего поинтересовался:

– Что происходит?

– В конце эстакады поверните еще раз направо, – сказал Джереми вместо ответа.

– Я сейчас остановлюсь и не тронусь с места до тех пор, пока ты не объяснишь, зачем мы свернули с шоссе.

Было видно, что, прежде чем ответить, Джереми пришлось сделать над собой усилие, чтобы собраться с духом.

– Только обещайте, что не расскажете об этом моей матери, – тихо пробормотал он наконец.

– Прекрати, Джереми. Не надо требовать от меня обещаний, которые я, возможно, не смогу выполнить. Либо ты сейчас же объяснишь мне, в чем дело, либо мы снова поедем на юг.

– Здесь живет мой отец, – признался Джереми. – Ну, то есть совсем близко отсюда. Поверните еще раз вот здесь.

Я снова свернул направо в том месте, где заканчивалась эстакада.

– Ну, хорошо, предположим, мы едем навестить твоего отца. Это что, сильно расстроит твою мать, если она об этом узнает?

Джереми пожал плечами:

– Ну да, вроде того. Наверное. Она его не любит.

– Так часто бывает, когда люди разводятся.

– Верно, но тут дело другое, – возразил молодой человек.

– Что значит – другое? – поинтересовался я, вглядываясь в лицо Джереми, но по его выражению не смог ничего понять. – Твой отец жестоко обращался с матерью?

Жестоким человеком был отец самой Глории, но я знал, что люди порой привыкают к таким вещам, потому что не видели в жизни ничего другого.

– Он никогда не бил ее – такого не было, – заявил Джереми. – Так что тут вы промахнулись.

– Ты, кажется, говорил, что твой отец школьный учитель.

– Ну да, в средней школе.

– А почему тебе хочется его навестить?

Джереми одарил меня таким взглядом, словно я задал глупый вопрос, из-за которого он окончательно во мне разочаровался.

– Потому что он мой отец.

– Понимаю, – сказал я. – Ладно, показывай дорогу.

По просьбе Джереми мы остановились перед скромным двухэтажным кирпичным домом с мансардой. Строение было небольшим, и сразу бросилось в глаза, что двор содержится в образцовом порядке. На ухоженных клумбах цвели весенние цветы.

Следом за Джереми я направился ко входу в дом. Молодой человек позвонил в звонок. Секунд десять спустя дверь открыл лысеющий мужчина в очках, лет пятидесяти пяти, одетый в свитер и джинсы.

– О боже, Джереми! – воскликнул он – как мне показалось, без чрезмерного энтузиазма. Несколько секунд отец и сын смотрели друг на друга, неловко переминаясь с ноги на ногу. Затем мужчина заключил Джереми в объятия и встряхнул. – Что ты здесь делаешь?

– Мы просто проезжали мимо, – ответил молодой человек.

Мужчина через плечо Джереми посмотрел на меня, и его глаза недобро сузились.

– А это еще кто? – спросил он подозрительно.

– Это мой телохранитель. Пап, познакомься, пожалуйста, с мистером Уивером. Мистер Уивер, это мой отец.

– Кэл, – я протянул руку.

– Джек Пилфорд, – представился мужчина, продолжая глядеть на меня с недоверием. – Телохранитель?

– Не совсем. – Я в три фразы объяснил хозяину дома ситуацию.

– Ясно, – произнес мистер Пилфорд с сомнением. – Послушай, Джереми, ты знаешь – я всегда рад тебя видеть, и очень хорошо, что ты решил ко мне заглянуть. Жаль, конечно, что ты не позвонил и не предупредил меня. Понимаешь, какое дело, сейчас не лучший…

Дверь распахнулась шире, и в проеме появился еще один мужчина. По возрасту он был чуть старше Джека. Взглянув на Джереми, он явно напряг память и сказал:

– Надо же, смотрите-ка, кто к нам пожаловал. Худший водитель во всей Америке!

– Господи, Малкольм, перестань, – одернул его Джек. – Не веди себя как придурок.

Малкольм уставился на меня.

– А ты, должно быть, Боб, – предположил он.

– Нет, – ответил я и представился.

– Мистера Уивера наняли, чтобы он охранял Джереми, – пояснил Джек.

– Я не причиню ему вреда, – хмыкнул Малкольм.

– Не от тебя, – сказал Джек Пилфорд и, обращаясь ко мне и к сыну, пробормотал: – Извините меня. Я же говорю, сейчас не самый лучший момент для вашего визита…

– Ну да, – подтвердил Малкольм. – Любовники выясняют отношения.

– Пожалуй, мы лучше поедем, – я положил руку на локоть Джереми, который стал похож на мальчишку, которого по какой-то причине не приняли в игру.

– А почему ты к нам ни разу не приехал? – спросил он.

– Джереми, мы ведь уже говорили об этом тысячу раз. Ты знаешь, что…

– Из-за твоей шлюхи-мамаши, вот почему, – вставил Малкольм.

– Ну все, хватит, – выдохнул Джек и втолкнул Малкольма обратно в дом. Тот нисколько не возмутился по этому поводу – пожалуй, реакция Джека Пилфорда ему даже понравилась. Закрыв дверь снаружи, Джек шагнул вперед.

– Извините, – повторил он. – Джереми, ты ведь знаешь – я хотел присутствовать на процессе, но Глория, твоя мама…

– Ты не обязан поступать так, как она хочет, – перебил отца Джереми.

– Знаешь, что она сказала? Я повторю ее фразу слово в слово. «Нам совершенно ни к чему, чтобы два педерастических голубка превратили судебный процесс в цирк». Еще раз подчеркиваю – это цитата.

– Ты мог бы на это наплевать.

– Дело не только в твоей матери, – продолжил Джек.

– А в ком еще? – не понял Джереми.

– Видишь ли, мне позвонила Мэдэлайн, – сообщил его отец после некоторого колебания. – Она сказала, что поговорила с Грантом Финчем, и он придерживается на этот счет примерно той же точки зрения, что и твоя мама. Адвокат решил следовать определенной стратегии защиты – суть ее была в том, что ты не в состоянии понять возможные последствия собственных поступков. В общем, они не хотели еще больше осложнять ситуацию объяснениями по поводу того, что твой отец – гей. Полагаю, Финч и Мэдэлайн исходили из того, что геи – люди эмоциональные, чувствительные. А если так, то как объяснить тот факт, что мое влияние никак не сказалось на твоем характере в тот период, когда мы с твоей матерью еще были вместе. Разумеется, все это была чушь собачья, но все же я боялся, что в самом деле могу каким-то образом навредить. Мне очень не хотелось вольно или невольно подставить тебя. Впрочем, те, кто хотел, все равно про меня разузнали.

– Что вы этим хотите сказать? – поинтересовался я.