Книга Хозяин тишины , страница 41 – Влада Ольховская

Не должно одному человеку доставаться столько испытаний. Даже если он сильный… Сильные могут не ломаться, они идут дальше — но идут уже с сетью шрамов, которые не перестают болеть. Вылечить шрам куда сложнее, чем открытую рану, потому что для этого слишком поздно…

— Что случилось, дорогая? — удивилась Ирина Филипповна. — Почему вы плачете? Вас кто-то обидел? А… кто вы? Я уже и не помню…

Я знала, что не должна на нее злиться. Эта блаженная старушка была бесконечно далека от той женщины, которая больше двадцати лет назад предала своего сына. И все равно мне было очень тяжело ее видеть, такую ухоженную и степенную — его усилиями!

Гедеонов больше не мог видеть свою мать, но он постарался, чтобы она ни в чем не нуждалась и получала все, что ей заблагорассудится. А его отец… Судьба поквиталась с ним сама, сердце, полное злобы, остановилось в сорок девять лет без чьего-либо участия.

Итак, в этой поездке я узнала многое. Гораздо больше, чем ожидала. Я надеялась услышать что-то такое, что помогло бы мне понять Гедеонова, и я это получила с лихвой. Знание прошлого помогает иначе толковать поступки и слова человека в настоящем. Думаю, никто из людей, желавших разобраться в этом странном человеке, не заходил еще так далеко!

Теперь оставался лишь один вопрос: зная правду, смогу ли я относиться к нему так, как раньше?

* * *

Мне хватило бы и одного дня, чтобы провернуть все это. Узнав, кем была в жизни Гедеонова Ирина Филипповна, я поспешила уехать от нее как можно скорее, и мой визит продлился не больше часа. Она, кажется, забыла меня сразу после того, как я от нее отошла.

Так что я могла вернуться в срок, даже если бы выпросила только один выходной. Второй выходной, щедро предоставленный мне Гедеоновым, просто позволял не спешить.

Я была уверена, что, вернувшись в Сочи, оттуда поеду сразу в поместье, взяв такси. Но в городе меня застало сообщение Никиты: «Ты где?»

Такое короткое сообщение, да еще не ко времени, испугало меня. Я решила, что в поместье произошло нечто серьезное — не знаю, почему, наверно, под влиянием мрачных картин из прошлого. Поэтому я сразу же ответила ему, что в Сочи.

Но оказалось, что беды не было. Просто Никита выклянчил себе внеочередной выходной. Гедеонов, который не хотел отпускать его вместе со мной, рассудил, что я уехала день назад и наверняка буду занята. Никита мыслил проще: если он освободится, я обязана буду бросить все свои скучные планы и мчаться к нему, а еще — к пляжу и последним по-настоящему жарким денькам.

Скажу честно, меня не тянуло на встречу с ним, вот совсем не тянуло, и все его якобы хитроумные схемы я видела насквозь. И все же, поразмыслив, я согласилась и отправилась к побережью.

Я делала это не от большой любви к Никите, я просто надеялась, что его жизнерадостная беспечность отвлечет меня. Нехорошо получится, если я вернусь в поместье в траурном настроении. Гедеонов меня мигом раскусит, даже безо всяких там способностей. Поэтому мне нужно было развеяться и позабыть обо всем, чтобы казаться той, кем я и должна быть: девушкой, только что вернувшейся с отдыха.

Да и потом, мне не мешало бы побыть с Никитой. Мы с ним давно уже не общались, и я чувствовала, что это начинает его беспокоить. А я и не знала, что ему сказать! Вроде как у меня не было причин ссориться с ним, он был идеальным — по-своему. Если бы он спросил у меня, что с ним не так, я бы не смогла ответить. Но иногда между тобой и кем-то еще стоит барьер не из-за того, что этот человек делает или не делает, а просто из-за того, кто он есть. Он родился не с теми чертами, которые есть у кого-то другого — и которые манят тебя…

Вот это мне и предстояло каким-то образом объяснить Никите, который был не склонен к объяснениям.

Мы встретились с ним на пляже, и он радовался встрече со мной так искренне, что у меня духу не хватило на серьезный разговор. Потом мне уже и самой этого не хотелось: море, солнце и пляж дарили спокойствие, я дышала соленым ветром, я улыбалась редким облакам и думала о том, что жизнь все-таки непередаваемо прекрасна. А если так, то все в ней должно наладиться само собой, правильно?

Но если я собиралась просто наслаждаться моментом, то Никита был склонен к более активному отдыху. Правда, потянуло его на это ближе к вечеру, когда солнце стало рыжим, а семьи с маленькими детьми разошлись. Я, не ожидавшая никакого подвоха, решила еще раз искупаться и, добравшись до глубины, обнаружила рядом с собой Никиту.

— А кто за вещами следит? — поразилась я.

— Те ребята, что рядом с нами загорали.

Я знала, что он начал с ними общаться на тему того, где взять хорошее пиво. Но я и не думала, что степень доверия между ними уже достигла такого уровня.

— Ты серьезно?

— А что такого? — хмыкнул Никита. — Красть там нечего, самые ценные вещи все равно в машине остались.

— Допустим, но зачем тебе это?

— Как я могу устоять, когда тут такая красивая русалочка плавает?

Он подплыл ближе, и я почувствовала, как его руки обнимают меня под водой.

— Никита, это плохая затея.

— От слова «очень»?

— От слов «Блин, прекрати!»

Иногда он бывал почти робким в своих ухаживаниях, иногда — настойчивым до наглости, и сегодня был как раз второй случай. Думаю, не последнюю роль тут сыграло то, что я весь день прохаживалась перед ним в купальнике. И пока я думала о небе и море, он думал обо мне. Вроде как лестно, а на практике — не очень.

— Никита, не сейчас, а?

Руки под водой никуда не исчезли.

— Почему это?

— Там же люди на пляже!

— Нас оттуда не видно.

— Видно, что мы рядом.

— Это не преступление, а самое главное они не увидят, уж поверь мне.

Интересное у него было представление о «самом главном»!

— Все равно не надо!

— С каких пор тебе так неприятно мое прикосновение?

— Дело не в этом! Просто вот так, в море, и я устала… Я не хочу сейчас!

Он наконец перестал меня лапать. Никита отплыл в сторону, но не слишком далеко; он изучал меня, и этот взгляд не сулил мне ничего хорошего.

— В чем дело, Ави?

— Ни в чем, — пробормотала я, и это не обмануло бы даже младенца.

— Все из-за хозяина, да?

— При чем тут Гедеонов?!

— Да ладно, не стремайся ты, не ты первая, не ты последняя.

— Теперь я тебя уже совсем не понимаю!

— Ты не первая, кто на него западает, — пояснил Никита. — Почему нет? Каждая вторая служанка по нему вздыхает! Богатый, не урод, а то, что слепой, многим дает надежду и кажется романтичным. Я еще могу понять, когда на него вздыхают все эти телки, которые унитазы чистят, но ты!