Книга Бабушкин подарок, страница 8 – Пола Льюис

— Так о чем толковал Гловер?

— Ни о чем. Он пригласил меня осмотреть его дом. Очевидно, это что-то особенное.

— Вы не находите, что он немного староват для вас?

Гледис недоверчиво взглянула на него.

— Не говорите ерунду. Он счел, что мы с вами знаем друг друга. Думаю, он просто хотел, чтобы я почувствовала радушный прием. — Она не стала напоминать, что Кристофер весь обед провел в беседе со своим деловым партнером. Казалось, он вообще забыл, что она пришла с ним.

— Гловер пригласил вас к себе?

— Вообще-то он пригласил нас. Если хотите, можете не ходить, но я не собираюсь отказываться от его предложения.

— Патрик Гловер и мой отец были хорошими друзьями. Папа скончался несколько лет назад, мистеру Гловеру нравится следить за теми проектами, над которыми я работаю. Время от времени он принимает в них участие.

— Он очень приятный человек. Вы знали, что его единственный сын умер от рака? Вот почему «Гловерфармкомпани» так много делает в области раковых исследований. Смерть сына изменила всю его жизнь.

— Не имел представления. — Кристофера, очевидно, поразило, что он знаком с Патриком так много лет и не слышал о его несчастье. — Вы узнали все это за обедом?

— Господи, так обед шел почти два часа. — Гледис глубоко вздохнула и прижала ладони к животу. — Я объелась. Ни за что не засну, если хоть немного не пройдусь.

— Лучше было бы ограничиться половиной тех блюд, которые вы перепробовали.

Гледис решила не обращать внимания на эту колкость.

— Не возражаете, если я к вам присоединюсь? — удивил ее Кристофер вопросом.

— Нисколько, если обещаете не делать больше замечаний о еде. Или читать мне нотации о том, что плавать ночью опасно.

Кристофер усмехнулся.

— Согласен.

Они вышли из отеля и направились к пляжу. Волны прибоя накатывали на песок, затем отступали. Эти ритмичные звуки показались Гледис очень успокаивающими.

— Каким проектом для Гавайев вы сейчас занимаетесь? — отважилась она задать вопрос через несколько минут.

— Торговый комплекс.

Хотя он и ответил на ее вопрос, выражение его лица было озабоченным.

— Почему вы хмуритесь? — спросила она. Кристофер бросил в ее сторону быстрый взгляд.

— По-видимому, у Паркеров для меня есть какой-то неприятный сюрприз, — предположил он.

— Вы говорили, папаша натаскивает Младшего, чтобы тот занял ваше место, — напомнила Гледис.

— Видимо, мне предстоит борьба за передачу полномочий, что обойдется для всех весьма дорого. На данный момент у меня контрольный пакет акций, но я отнюдь не контролирую положение дел.

— Эта поездка на Гавайи?..

— Сугубо деловая. Хотел бы, черт возьми, знать, что творится у меня за спиной.

— Пусть все у вас будет хорошо. — Все эти проблемы казались Глед такими далекими.

— Спасибо.

Ему внезапно показалось, что все заботы остались позади.

Несколько минут они прогуливались в молчании, проваливаясь в песок. Дул теплый ветерок, сияла полная луна, и океанский прибой — продолжал свою ритмическую музыку.

— Думаю, пора возвращаться назад, — неохотно сказала Гледис. Весь день впереди у нее был распланирован, начиная с самого утра, и хотя она нисколько не устала, нужно подумать и о том, чтобы немного отдохнуть.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Кристофер.

Они направились в сторону отеля.

— Спасибо, что помогли с Диной Паркер.

— Всегда готова. Только позовите, — сказала она шутливо, — и я тут как тут, особенно если подадут икру. — Все же Гледис чувствовала себя виноватой перед этой юной и ранимой Диной. Кристофер обошелся с ней очень мягко, однако все симпатии Гледис были на стороне девушки. — Мне все-таки жаль Дину.

Кристофер вздохнул.

— Эта девушка просто не понимает слова «нет».

— А вы?

— Что вы имеете в виду?

— Я ничего не понимаю в бизнесе, но мне кажется, ничего не добьешься, если отступаешь при первом же препятствии. Дина походит на своего отца и брата. Она поняла, что ей нужно, и борется за это. Довольно замечательное качество, на мой взгляд. Думаю, она предпримет новое наступление.

— Может, и так, но я пробуду здесь всего несколько дней. Постараюсь с ней не встречаться.

— Удачи вам. — Она остановилась, когда они дошли до дорожки, окаймленной кустами с яркими цветами, которая вела к огромному освещенному плавательному бассейну.

Кристофер ухмыльнулся.

— Как бы то ни было, удача никому не помешает.

Ночь была просто замечательная. Так жаль терять столь романтические мгновения, но Гледис наконец заставила себя пробормотать «доброй ночи».

— Вот, пожалуйста, — одновременно с ней сказал Кристофер.

И, к ее удивлению, преподнес ей бледно-лиловую орхидею.

— За что это?

— В знак признательности за вашу помощь.

— Вообще-то это я должна вас благодарить. Я провела чудесный вечер. — Это было далеко не то же самое, что просидеть весь вечер перед телевизором и заказать ужин в номер. Она поднесла цветок к лицу и вдохнула тонкий аромат.

— Приятного вам отдыха на Гавайях.

— Благодарю вас. — Да, она хорошо проведет здесь время, ведь у нее насыщенная программа почти на каждый день. — Может быть, мы еще увидимся… где-нибудь в отеле.

— Вряд ли. Через два дня я возвращаюсь в Портленд.

— Тогда прощайте.

— Прощайте.

Ни один из них не сдвинулся с места. Гледис не могла понять, почему. Они же попрощались, и пора уходить. Ей надо вернуться к себе в номер и как следует выспаться после такого чрезвычайно длинного дня.

Она улыбнулась и шаловливо помахала пальцами. Уйти Гледис не позволила рука, опустившаяся на плечо. Она недоуменно подняла на него глаза.

— В чем дело, Крис?

Он взял ее за подбородок, легонько приподняв, заглянул в глаза.

— Да, я слушаю? — прошептала Гледис, но душа у нее почему-то ушла в пятки.

— Ничего. — Он уронил свою руку.

Глед только опять собралась уходить, когда вдруг Крис взял ее за плечи и, ни слова не говорят, поцеловал. Конечно, ее целовали и раньше, и это было приятно.

На этот раз все было острее.

То, что она чувствовала теперь, казалось волнующе необычным. Губы Кристофера легко и умело целовали ее, а руки медленно и уверенно ласкали ее спину.

От охвативших ее чувств Глед задохнулась и ослабела. Кристофер смотрел на нее с ошеломленным видом, не понимая, что с ним происходит. Будто этот поцелуй поразил его самого.