
Онлайн книга «Свет мой ясный »
Баклажка, по счастью, была невелика, и скоро пытка окончилась. Алену так и перекосило от железистого винного вкуса, накрепко осевшего во рту, но тотчас в глазах у нее помутилось, и, чтобы не упасть, она принуждена была схватиться за того, от кого только что отбивалась изо всех сил. – Э-э, теперь тебе разохотилось? – словно издали долетел до нее гнусный смешок. – Но не проси, не уговаривай – больше лапать тебя не стану. Ничего, другие сыщутся, я же говорил. А пока – пошли, да порезвее! И он зарысил по дороге, волоча за собою Алену, которая еле передвигала ноги. С ней творилось что-то ужасное. Конечно, в жизни она пила мало, но не могло же так развезти от четырех глотков браги! Туда, конечно, было что-то подмешано, но кем? И зачем? Впрочем, с каждым шагом это все меньше занимало Алену. Гораздо сильнее заботило, как удержаться на ногах, нет, на том, что у нее сделалось вместо ног… какое-то месиво, каша какая-то. И в голове была теперь вязкая каша, в которой тонули обрывки мыслей. «Кто… куда… Лёнька… зачем?» Еe мутило, все сливалось в глазах, она все тяжелее обвисала на руках незнакомца. – Стой. Пришли! – пробился сквозь звон в ушах его голос, и Алена принялась хвататься руками за воздух, потому что провожатый ее отпустил, а стоять сама она была не в силах. – Эй, держись, не падай. Еще успеешь належаться. Слышишь? – Кто-то затряс Алену, и она с трудом пошевелила губами в ответ: – Слы… шу. – Гляди туда! Ну! «Посланный» развернул качающуюся Алену и ткнул пальцем в ночной сумрак, рассеянный впереди ярким факелом. В рваном круге света толклись женские фигуры – точно бабочки, слетевшиеся на огонь. – Видишь? Ну, гляди! Видишь? Алена с трудом разомкнула слипающиеся веки: – Ви… жу. – Там твои подружки, – поучал незнакомец. – Такие же молодки, вроде тебя. Иди к ним. Тебе будет весело! Иди. Ужо теперь они о тебе позаботятся! Он подтолкнул Алену – она заковыляла, разводя руки, чтобы не упасть, – а сам канул в ночную тьму. Какое-то бесконечное время Алена шла с закрытыми глазами. «Куда я иду? – наконец удалось спросить у себя самой. – Нет. Надо лечь… лечь…» И она начала клониться к земле, как вдруг в голову вонзился пронзительный голос: – Девки, гляньте! Еще одна! Голос был незнакомый. Женский. Алена повела головой, пытаясь увидеть своего провожатого, который непостижимым образом обратился в женщину, – и голос раздался снова, но теперь в нем слышалось искреннее удивление: – Во набралась! Лыка не вяжет! – Она не затем сюда пришла, чтоб лыко вязать! – хмыкнул другой женский голос, тоже незнакомый. – Эх и справа у нее! – Ты откуда? Чья? – не унимался первый голос. – А тебе что? – осадила вторая женщина. – Там-то, чай, всем мужиков хватит, еще и останется. – Пьянее вина! – Круглое лоснящееся лицо выплыло из мути, которая заволокла Аленин взор. – Ну и разит от тебя! Как бы храбрые драгуны не кинулись врассыпную. Ну-ка, пожуй! В вялые губы Алены было всунуто что-то пряное, твердое, и она послушно принялась жевать. – Ничего, это гвоздичка, – успокоила женщина. – Всякий грязный дух отобьет. Ты ладненькая, и одета на загляденье, и пахнешь теперь сладко… Вот только на ногах не стоишь! – засмеялась она, подхватывая резко шатнувшуюся Алену. – А зачем ей стоять? – Второе лицо, худое, смуглое, вплыло в поле ее зрения. – Стоять, говорю, зачем?! Стоя такие дела не делаются! Ты, девка, вот что: лучше по казарме не шатайся, а как войдем – ложись на первые попавшиеся нары да юбку задирай – вот и вся твоя забота. На прочее умельцы сыщутся, драгуны сами знают, чего с тобой делать. – Лечь… спать… – пробормотала Алена коснеющим языком. – Спать? – с сомнением переглянулись ее новые знакомки. – Ну, это навряд ли… – Девки! – перебил их возбужденный мужской голос. – Идите, девки! Чего стали? – Идем, идем, миленок! – зазывно откликнулась смуглолицая. – Скажи своим, пускай штаны снимают да деньги считают! А мы вас ждать не заставим! Алену подхватили с двух сторон и куда-то поволокли. Она шла послушно. «Лечь… спать… – толклось в голове. – Лечь спать…» В лицо ударило тяжелым, спертым духом. С великим усилием приотворив один глаз, Алена увидела какое-то полутемное, неимоверно, как ей показалось, длинное помещение. С двух сторон громоздились нары, а между ними приплясывала, размахивала руками, гомонила толпа едва одетых в исподнее мужиков. «Черти, небось, – вяло проплыло в голове. – Что ли я опять в аду? А, все равно. Главное, лечь спать…» Она шатнулась в сторону, нашарила что-то вроде лежанки – и со счастливым стоном вытянулась на ней. В следующее мгновение она уже крепко спала. Глава четырнадцатая
Явление аржанова – Да что ты, ей-богу, так настропалился? – Аржанов пытался удержать своего друга, но тот скорым шагом мерил дорогу, приближаясь к казарме. – Жалко те, ежели солдатики немножко повеселятся? Его товарищ, младший офицер второй роты пятого эскадрона Московского драгунского полка Самойлов, даже с ноги сбился от таких слов. – И это говоришь ты! – с изумлением воззрился он на Аржанова, пытаясь разглядеть его черты в зыбкой туманной тьме и угадать, всерьез тот или, по обыкновению своему, пошучивает. – Ты, блюститель порядка! Ты сам, первый, должен исполнять государев указ! – Али я их не исполняю? – невинно вздернул брови Аржанов. – Али платья немецкого не ношу, бороды не брею, на куртагах не пью, на ассамблеях не пляшу до того, что каблуки отваливаются? Самойлов с трудом сдержал смех. Попробовал бы его приятель не плясать! Дамы к нему чередой выстраивались, а он, по врожденной галантности, ни одной не смел отказать, и оттого не было у него ни мгновения передышки во время танцев. Но там, где другой ушел бы на подгибающихся ногах или вовсе увели бы его под руки, Аржанов был бодр и весел, и ему вполне хватало сил провести ночь до утра еще в некоем танце, который танцуют только двое… И был он, по слухам, в том занятии настолько горазд, что и ночи его были расписаны и расхватаны жадными до его ласк дамами – в точности как танцы на ассамблее. Понятно, что Аржанов пытается заступиться за солдат, затащивших к себе веселых женок: рыбак рыбака далеко в плёсе видит! – Так какие же указы я не исполняю? – не унимался Аржанов. – Скажи, брат Самойлов? – Парика ты не носишь, – усмехнулся Самойлов, окидывая взглядом непокрытую голову Аржанова (он был без мундира, а потому по-простому): волосы связаны сзади черной лентой в волнистый пучок. – Разве что парика… – с сомнением качнул головой Аржанов. – Так ведь ты меня едва ли не с постели поднял. Я-то думал, хоть сегодня, в кои-то веки, на собственную подушку голову приклоню, ан нет: ты, как анчутка беспятый [66], уж тут. Пошли лучше по домам, а? Плюнь ты на это дело! |