Книга Нейлоновый ангел, страница 16 – Марианна де Пьерс

Мы пристально посмотрели друг на друга. Я оглянулась в поисках сборщиков пошлины. Интересно, насколько она здесь высока?

— Спасибо. Передайте Пасу, что я вас не забуду, — поблагодарила я сотрудников.

Двое, державшие Столовского, отпустили его, и он упал к моим ногам, бледный и потный. Ему нужно было помыться.

Муэновцы растаяли, будто их никогда и не было. Я оперлась о ствол дерева. Как же мы встретимся с Дарком, если Столовский не может сделать больше ни шагу? Я тяжело вздохнула и стала обдумывать дальнейшие действия.

Этот мужик, растянувшийся на земле, вызывал у меня невольную улыбку.

Почти сразу же к нам приблизился какой-то торговец с пятнистой кожей и стоящей колом прической.

— У вас не лучший вид. Пожалуй, вам не хватает стимулятора. Могу продать все, что захотите.

Его лицо было пестрым, совсем не таким, как у муэновцев. Да и сапоги скрипели по-другому. Розовые, с высоким каблуком, достающие до бедра. А у муэновцев сапоги поднимались едва выше колена. Интересно, как его занесло так далеко от Пластического городка?

— И сколько же ты хочешь за стимулятор? — Я понимала, что Столовский больше не выдержит. У него может случиться сердечный приступ, а у меня нет ни оживляющего прибора, ни денег.

Да и мне самой стимулятор может пригодиться.

— Три сотни.

— Три сотни! — Я старалась не прогадать. — Ему красная цена полтинник.

Торговец изогнул свою коричневую с белым губу.

— Тебя не проведешь. Откуда ты такая взялась? — спросил он, протягивая мне кожаный мешочек.

Я подцепила пальцем щепотку его содержимого и попробовала на вкус. Он оказался приемлемым, и я всунула мешочек в руку Столовскому.

Торговец наклонился ко мне и рассек связывавшие мешочек веревки двумя сверкающими лезвиями, имплантированными под ноготь. Я видела подобные штучки у многих торговцев стимуляторами.

— Вот что я тебе скажу, — произнес он с ухмылкой. — Я дал тебе сперва попробовать товар потому, что ты далеко от дома. Это верх благородства, не правда ли?

И прежде, чем я успела что-то предпринять, сделал у меня на руке глубокий надрез.

Я инстинктивно шарахнула его, отбросив на несколько метров.

И только через мгновение стало ясно, что произошло — он вкатил мне успокоительное. За несколько минут моя ярость сменилась вялостью. Хотела было все объяснить Столовскому и шагнула к нему, но язык не слушался.

Столовский кинулся ко мне и успел подхватить на руки. «Кто же такой этот торговец?» — подумала я и вдруг увидела прислоненный у обочины мотоцикл.

Ангел двигался по моим венам, стирая следы успокоительного своими червлено-золотистыми крыльями. Кажется, его рассердило неожиданное вторжение химикатов. Я ждала, пока он приблизится к моей сетчатке, и пыталась разглядеть его лицо, чтобы узнать, кто он такой…

Внезапно до меня донеслись чьи-то голоса:

— Она умерла?

— Нет, но я всадил ей максимальную дозу. Она пролежит в отключке еще долго. Я знаю, что делаю.

— А что со Столовским?

— Она неплохо заботилась о нем. Силенки у него еще есть. Но вот ноги…

— Что с ними?

— Ожоги третьей степени, волдыри, заражение. Кажется, будто он даже блевал на них.

Я напряженно прислушивалась, стараясь отделить их разговор от образа Ангела. Голова дико гудела, но тело оставалось живым благодаря прикосновениям ангела.

Наконец, я узнала один из голосов. Он принадлежал торговцу. И другой тоже казался знакомым… Но каким-то изменившимся. Я затаила дыхание и вновь прислушалась.

— Я отчистил их, — продолжал торговец, — но он не сможет ходить еще пару дней… Представляешь, моя голова прошла только сейчас.

«Значит, ему крепко досталось от меня», — подумала я удовлетворенно.

— Проследи, чтобы ему было удобно и чтобы никто его не заметил, Стиро. Ему несладко пришлось за последние недели.

— Конечно, прослежу. Но что делать с ней? Что будет, когда она придет в себя?

— Сперва выясню, какое дело связывает ее с Лэнгом. А там видно будет.

— Но она очень опасна, босс.

— Есть и еще кое-какие обстоятельства. Топаз теряет поддержку. Поговаривают, будто он связался с моджо. И еще Столовский говорил, будто муэновцы называли Перриш «Ойя».

— Что такое «Ойя»?

— Ойя — это женский ориша ^[11], могучий дух. О ней сложена длинная легенда. Та, кто явится в короне из перьев, должна защитить клонов в будущем. Столовский рассказал, что когда они с Перриш пытались сбежать от них, ей на голову высыпалась масса куриных перьев, смоченных кровью. И теперь клоны готовы идти за нею в битву.

— Может быть, она не за горами, — вздохнул Стиро. — А Перриш знает, кто вы такой?

— Нет еще.

Дарк! Я узнала его голос, но не тон. Теперь он звучал негромко, но резко. Совсем не так, как у медлительного гиганта, которого я отыскала у Хейна.

Меня опять провели! И когда я только научусь не попадаться?

— Лишь немногим известно о вашем возвращении, — сказал торговец, которого звали Старо.

— Вот именно. Поэтому я и позволил ей забрать Столовского. Ведь она привлечет меньше внимания, чем я. — Дарк вздохнул. — У меня было все спланировано. Присмотри за Столовским, слышишь? А я немного подожду. Я должен быть здесь, когда она придет в себя, иначе кто-нибудь может погибнуть.

— Эта девка совершенно дикая! — усмехнулся Стиро.

Мне захотелось выбить ему мозги за «девку».

— Не стоит ее так называть, — заметил Дарк. — По крайней мере в глаза.

Стиро вышел, хлопнув дверью. Я оставалась неподвижной.

— Ладно, Перриш. Можешь сесть.

Я подняла налитые свинцом веки. Дарк сидел метрах в двух от меня на стуле, придвинутом к стене темной комнатушки. На нем была тенниска и джинсы. Протез руки лежал на колене.

Мне не хотелось смотреть на него, поэтому, опустив ноги, я отвернулась от него. Возможно, это была детская обида, но ведь по приказу Дарка меня накачали наркотиками!

— Ты скорее похож на главаря банды, чем на деревенского простака, — сказала я, потирая лицо. Во рту будто бы скопился клей.

— Только ты можешь сложить два и два, получив минус, Перриш. Я вовсе не из деревни.

— Что со Столовским? — выдавила я.

— Ничего страшного. Только ноги должны поджить. Тебе нужно было найти ему ботинки.