Онлайн книга «180 секунд»
|
Еще немного фальшивого позитива. – С ума сойти. – Элисон держалась гораздо лучше, чем я, – добавляет Эсбен. Стеффи берет его за руку и делает несколько глубоких вдохов. Потом опускает маску на лицо и говорит: – Эсбен? – Что? – Ты ее любишь? Эсбен ободрительно улыбается: – Да. – Я так и знала. Но всё равно – очень приятно это слышать. Вот и хорошо. – Она снова некоторое время старательно дышит. – Спасибо. Спасибо вам. Мне… мне намного легче. Элисон… – шепотом продолжает Стеффи. – Да, родная, что? – Мне больно. Боже, храни королеву. Больно. – Стеффи улыбнулась бы, если бы могла, но она не может. – Боже, храни королеву, – подтверждаю я. – Боже, храни королеву. – Я… – Она на мгновение закрывает глаза. – Я готова. Я уже готова. – Знаю. – Прости. За то, что я сделала. – Не надо извиняться. Я люблю тебя. Она кивает. Я должна сказать ей еще одну вещь – и не знаю, как это сделать. Но время уходит. – К тебе кое-кто пришел, – негромко говорю я. Она медленно поворачивается, но ничего не говорит. – Эсбен, позови, пожалуйста… Я не свожу глаз со Стеффи и вижу, как он целует ее в щеку. Так долго, что я точно знаю: они прощаются. И это очень важно, ведь Стеффи знает, как я привязана к Эсбену и какие чудеса он совершил, чтобы помочь мне добраться сюда. В моем сердце вспыхивает нестерпимая боль, хотя я сдерживаюсь. Дам себе волю потом. Почти ослепнув, ничего не видя затуманенными глазами, я слышу, как дверь открывается и закрывается. Раздаются шаги. Я знаю, что в палату вошли Кэл и Джоан. – Вот люди, которые любят тебя, – говорю я, моргая и пытаясь прогнать слезы. – Пожалуйста, не сердись. На бледном лице Стеффи отражается масса эмоций. Она поднимает руку, чтобы накрыть глаза. – Они любят тебя, – повторяю я. – Всё хорошо. Они любят тебя. Они хотят быть здесь с тобой. Стеффи, испугавшись, шарит руками по постели и срывает маску. – Они с ума сошли… Она начинает плакать. – Они ненормальные, да? – Нет-нет-нет. – Я возвращаю маску на место. – Послушай меня. Послушай очень внимательно. Нет. Они любят тебя. Ты их дочь. Они твои родители. Они приехали к тебе. Глаза Стеффи увлажняются, и мое сердце буквально рвется на части. Но она кивает, и за слезами я вижу громадное облегчение. Покой. – Стеффи… – говорит Джоан, стоя с другой стороны кровати. – Ты – наше счастье, – произносит Кэл спокойно. Гораздо спокойнее, чем я думала. Стеффи поворачивается к ним. Никто не двигается. Но затем, с огромным усилием, она протягивает к ним руку. Оба садятся, привалившись к кровати, чтобы быть как можно ближе к Стеффи. Джоан улыбается. – Мы любим тебя. Ты слышишь? Мы тебя любим. Стеффи начинает протестовать и хватается за постель, что-то ища. Джейми снова подходит к ней и подает какой-то предмет. – Это морфин, – тихонько объясняет нам сиделка. – Стеффи делает себе укол, чтобы снять боль. Стеффи нажимает на кнопочку трижды. Невозможно за этим наблюдать. Невозможно не сознавать, что мое сердце и душа разрываются. – Простите меня, – хрипло говорит Стеффи. – Ты не сделала ничего плохого, – отвечает Кэл, качая головой. – Не извиняйся. Не сразу, но Стеффи кивает. Джоан измучена, хотя пытается скрывать это. – Я знаю, что мысленно ты просишь у нас прощения. Не надо, ладно? Мы сейчас вместе, и это главное. Мы твои родители, и так было всегда. Мы никогда не покидали тебя – и не покинем. Всё очень просто. Стеффи широко улыбается, насколько это сейчас возможно. Кэл и Джоан наклоняются, чтобы обнять ее. Только тогда я замечаю у нее в руке трубку. Видимо, по ней поступает морфин. Я думаю, что, наверное, должна выйти из палаты и оставить их наедине. Но времени осталось мало, и мысль об уходе кажется нестерпимой. И потом, Стеффи по-прежнему держит меня за руку, слабо, но уверенно. И я остаюсь. Долгое время мы просто сидим с ней. Наконец она стаскивает кислородную маску. – Джоан, помнишь занавески… которые ты повесила в моей комнате? Ей трудно выговорить даже это. – Прозрачные. Белые. Со звездочками. Джоан касается лица Стеффи. – Конечно, помню. – Они мне понравились. Ты сделала… такой хороший подарок… мне. – Лицо Стеффи не меняется, но мы все понимаем, что ей приятно об этом вспоминать. – Очень красиво… – Я рада, что тебе понравилось, – говорит Джоан с такой материнской нежностью, что у меня ноет в груди. – Твои фотографии висят у нас по всему дому. И твоя комната осталась прежней. Мы в ней ничего не меняли. – Простите… – Стеффи заметно слабеет. – Простите, что я мало старалась. Я должна была понять… – Она явно взволнована, насколько сейчас это возможно. – Я должна была согласиться… – Нет… – В голосе Кэла звучат только искренность и нежность. – Нет. Ты сделала, что могла. Ты приняла решение, которое в тот момент казалось тебе правильным, и никто тебя не винит. Мы понимаем, почему ты не доверяла нам. Мы с Джоан всё понимаем. Он проводит пальцем под глазами. – Неважно. Главное – что мы семья. Так? – Он заставляет себя улыбнуться. – Ты слышишь? Мы обожаем тебя. Ты наша дочь. Навеки. И я вижу, что Стеффи правда всё понимает. Она впитывает их любовь. – Спасибо… – Она слегка ерзает, очевидно страдая от боли. – Я вас тоже люблю. Честно. Она нажимает на кнопку подачи морфина. Когда Стеффи успокаивается и смотрит на меня, я понимаю, что перехожу в иное эмоциональное состояние. Я оказываюсь в мире, где нет никого, кроме нас. Стерильная, скучная, пугающая больничная палата превращается в ничто. Скоро конец. Я забираюсь в постель и ложусь рядом со Стеффи. Я часто засыпала в обнимку с ней, но сегодня она лежит в моих объятиях. – Элисон… – Всё хорошо, Стеффи. Всё хорошо. – Пока не забыла… я хочу сказать тебе кое-что еще. Напоследок. Мысленно я кричу. Упираюсь. Но Стеффи этого не услышит. – Говори. – Мой прах. Я не хочу… – Она с трудом дышит. – Я попросила, чтобы меня кремировали. Но я не хочу лежать в какой-то дурацкой урне. Ясно? Развей мой прах над морем. |