Книга Выбирая тебя, страница 50 – Кэтрин Флит

– Тебе не нравится? Что-то не так? Пожалуйста, поговори со мной.

У меня затряслись руки. Я подняла голову и поняла, что над нами стоит моя мама. У нее было мрачное выражение лица, но голос остался спокойным и непоколебимым:

– Тебе нужно ему рассказать. Прямо сейчас.

Бен смотрел то на меня, то на нее. Его тело напряглось. Я видела, как в его глазах появляется неуверенность и страх.

– Рассказать… о чем?

Я опустила глаза, уставившись на жирафа, который каким-то образом оказался у меняв руках. Мой большой палец гладил его по мягкому желтому уху.

– Больше нет никакого ребенка.

– Что? – Бен наклонился ближе.

Я прочистила горло и посмотрела на него.

– Больше нет никакого ребенка.

Его мать громко охнула, но Бен не издал ни звука. Он обдумывал мои слова, отказываясь принять реальность.

– Скажи мне, что ты этого не сделала.

Я снова посмотрела на жирафа.

– Мер, – его пальцы впились мне в руку. – Посмотри на меня.

Я должна была сделать для него хотя бы это. И я подняла голову.

– Почему? Ты же дала слово. Ты посмотрела мне в глаза и пообещала. Мы никогда не нарушали данные друг другу обещания.

Он был прав. Раньше мы не нарушали своих обещаний, но в этот раз все было по-другому. Я должна была все ему объяснить.

– Мне пришлось.

– Почему?

Я отбросила одеяло и поднялась на ноги. Я не могла смотреть на тетю Лайлу и на дядю Ала, поэтому я сосредоточилась на Бене.

– Потому что я много думала над твоими словами. Я пыталась представить себе будущее, которое ты описал, – мне хотелось, чтобы мой голос звучал спокойно, но с каждым словом я переходила на все более высокие ноты. – Думала об этом снова и снова, и не увидела ни одного исхода, в котором я была бы счастлива.

– Но ведь дело не только в тебе, – Бен смотрел на меня снизу вверх, и в его голосе звучала горечь.

– Думаешь, я этого не знаю? Поэтому мне и пришлось действовать, ведь если бы я дала тебе еще немного времени, ты бы меня убедил. Ты нарисовал бы картинку прекрасного будущего и смотрел бы на нее со своим наивным оптимизмом, заставляя меня испытывать чувство вины. В итоге, я сделала бы это только для тебя, а потом началась бы суровая реальность. Я бы стала матерью-подростком, живущей в одном доме с мужем-подростком, его родителями и плачущим ребенком, и я бы начала злиться на тебя. Я бы злилась на ребенка и, в конце концов, возненавидела бы тебя за то, что ты навязал мне такую жизнь.

– Ты не можешь этого знать.

Я обернулась, чтобы окинуть взглядом всех присутствующих с их осуждающими лицами.

– Нет, я точно это знаю. Разве ты не видишь? Я прекрасно понимаю, чем это могло закончиться. А вот ты не хочешь смотреть правде в глаза.

Тетя Лайла сжала ремешок своей сумочки и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Не могу поверить, что ты это сделала. Это так эгоистично. Пожалуй, я могла бы догадаться заранее. Твоя мама приложила все усилия, но иногда даже у самых хороших родителей не выходят хорошие дети.

Я вздрогнула, как будто она дала мне пощечину.

Мама глубоко вдохнула.

– Лайла, не надо. Она сделала свой выбор.

Тетя Лайла повернулась, чтобы посмотреть маме в лицо.

– И ты знала об этом?

Мама кивнула.

– Мы поехали с ней.

Это было слишком простое описание тех невыносимо долгих часов, что мы потратили на поездку в клинику, заполнение бумаг, сдачу анализов, консультации, бесконечные вопросы в духе «ты уверена?», лежание на узкой кушетке с разведенными ногами, пока мама держала меня за руку, и, наконец, долгую и молчаливую дорогу домой.

Тетя Лайла подняла подбородок.

– А ты знала, что Бен хотел оставить ребенка? Что мы уже все продумали? Что он попросил ее отложить принятие решения? Она дала ему обещание.

Папа подошел к маме, и мы все вдруг осознали, что у моего поступка могло быть еще одно неожиданное последствие. Кажется, я разрушила еще кое-что.

– Я знала, но Мередит сама приняла решение. Я должна была ее поддержать.

Она должна была меня поддержать, потому что я вынудила ее, загнала в угол. Я была глупой и неосторожной, а теперь моя мама за это расплачивалась.

Лицо тети Лайлы покраснело. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но Бен прервал ее.

– Теперь это не важно, мам. Что сделано – то сделано, – он посмотрел на меня холодным и пустым взглядом, которого я раньше не видела. – Мы уже ничего не можем сделать.

Дядя Ал не сказал ни слова за все это время. Это было неудивительно, потому что он никогда не отличался многословностью, но теперь он кивнул Бену.

– Думаю, нам пора идти, сынок.

– Да, пожалуй, – темные глаза Бена еще раз скользнули по мне, прежде чем он отвернулся.

Они с родителями уже практически вышли из гостиной, когда ко мне вернулся голос.

– Бен! Подожди!

Словно красный свет светофора, мои слова заставили всю процессию остановиться. Они все повернулись ко мне, но меня волновал только Бен. Мои пальцы сомкнулись на мягкой ткани его майки.

– Это ничего не меняет. Я тебя люблю. Теперь все будет так, как прежде.

Бен нахмурился и покачал головой, как будто я пыталась убедить его, что океан с небом поменялись местами.

– Ты все еще в это веришь? Это все меняет. Ты ничего мне не сказала и нарушила обещание, потому что хотела облегчить себе жизнь. Ты даже не подумала, что твое решение причинит мне боль.

Я тяжело сглотнула, мое лицо онемело от страха.

– Ты говоришь так, словно ты – жертва, а я – просто эгоистка. Думаешь, мне было легко?

– Я знаю, что нет, но ты ведешь себя так, как будто я здесь вообще ни при чем. Ты говоришь, что любишь меня, но мне кажется, ты не понимаешь значения этих слов. Люди доверяют тем, кого любят, а не вонзают нож им в спину. Боже, Мер.

Через плечо Бена я видела, что папа сделал шаг вперед, готовый вмешаться, но мы с Беном еще не закончили. Я все еще цеплялась за его майку, не в силах разжать пальцы. Внутри меня поднимался ураган из злости и боли, а мои раны были слишком свежи, чтобы осторожно подбирать слова.