Книга S-T-I-K-S. Век стронга недолог , страница 66 – Кирилл Шарапов

Погорелов кивнул и пошел к Мушкету, который нетерпеливо топтался с ноги на ногу у двери.

– Оружие не бери, – распорядился тот, после чего, скосив глаза на нож, висящий на поясе Ампера, добавил: – Хотя тесак оставь, просто спрячь, чтобы не было видно.

Ампер усмехнулся, отстегнул клипсу и перевесил так, что видна была только рукоять, которую прикрыла пола куртки.

– Сойдет? Еще один у меня скелетный, всегда вдоль ремня на спине.

– Отлично. Тогда погнали, время не ждет, у нас еще десять минут, а нам нужно до складской зоны доехать, – сказал Мушкет.

– Ого, даже так! Я смотрю, институтские стараются держаться в тени.

Мушкет кивнул.

– Именно так. Институт – это отдельная тема, кое-где эти ребята вне закона, их методы иногда не отличаются от методов внешников и муров. У них девиз: «Цель оправдывает средства». Причем если они поставили цель, то не останавливаются, в ход идут любые средства. Главное – результат. И если, допустим, они решили разобрать тебя на запчасти, просто из интереса, лучше беги, спрячься на стабе, в котором никто не бывает, и ходи там, где не ступала нога рейдера. В любом другом случае тебя достанут и привезут туда, куда будет приказано.

Они уселись в тот самый побитый «УАЗ», на котором приехал Амбал с остальными. Двигатель бодро заурчал, и машина, несмотря на повреждения, резво взяла с места.

– Нечто подобное я уже слышал, – усмехнулся Погорелов. – Меня ловила Гильдия охотников за головами, мне тоже говорили, что справиться нереально и меня достанут.

Улыбка озарила лицо Мушкета.

– Ну, все правильно, тебя бы и достали, но не успели, ты слишком быстро решил проблему. Рано или поздно охотники оказались бы за твоей спиной. Но играть с Гильдией и с Институтом – это как в разных лигах. Скажем так: охотники – команда из детского сада, а институт – профессионалы, выигравшие суперкубок. Аналогия понятна?

– Предельно. И с этими людьми мы встречаемся? С ними идем черт знает куда? И если что случится, нам придется их валить? Я ничего не забыл? А зная опыт Тагана, скорее всего, в их плане устранение нас, после достижения определенной точки, будет стоять пунктом номером один – и платить не надо, и язык никто не протянет по пьяни. Верно я мыслю?

– Ампер, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы об этом догадаться, – не отвлекаясь от дороги, ответил Мушкет. – Наша задача сделать так, чтобы этого не произошло. Валить этих «друзей», – вольный стронг специально выделил слово «друзей», – будем в крайнем случае, если другого ничего не останется. Оплату положат в банк Гуляйполя, но, чтобы ее снять, потребуется не только вернуться, но и убедить институтских ее отдать. Не все так просто.

– Хрен два, пусть всем дадут аванс.

Мушкет задумался.

– Разумное требование, деловой подход. С чего рисковать своей шкурой, не имея гарантии? Сейчас мы этот вопрос проясним.

«УАЗ» остановился возле офисного здания, рядом с которым высился здоровенный ангар, собранный из оцинкованного профнастила. Этакий полуцилиндр из жести. У входа в офис их ждал мрачный мужик с лысой башкой и татуировкой на черепе в виде паутины.

– Паук – правая и единственная рука Подрывника, – выдал информацию Мушкет. – Отличный спец по части стрельбы. Работает из всего, что в руки попадется. В Улье давно. Много умений. Неуравновешен, вспыльчив.

– Блин, мне поход в компании таких психов нравится все меньше, – окинув взглядом встречающего, заметил Ампер. – Подобные люди вызывают у меня аллергию.

Мушкет промолчал и просто выбрался наружу.

– Еще раз назовешь меня психом, я тебя выпотрошу, после чего буду держать на споранах, пока не заживет. Потом заново вскрою… И так, пока не надоест, – вместо «здравствуйте» заявил Паук.

Ампер только усмехнулся, цель наезда была очевидна – показать свое превосходство. Не сработало.

– Мы здесь ради дела, – примирительно заметил Мушкет. – Веди, нас уже должны ждать.

Паук зыркнул исподлобья.

– Оружие есть?

– Нет, – покачал головой Мушкет, – мы в Гуляйполе гости.

– А нож у него за поясом, что?

Ампер оскалился.

– Так разве это оружие? А вдруг вы за стол пригласите, закуску порезать придется? Как же без ножа?

Паук молчал, явно обдумывал, представляет для него и нанимателей резкий шутник с ножом угрозу или все же он круче. Похоже, решил, что он легко свалит чужака, есть у того нож или нет, и распахнул дверь, пропустив посетителей внутрь. Причем лысый, не скрывая, таскал на поясе кобуру с незнакомым Амперу пистолетом, внушительный такой ствол, громоздкий и, судя по размеру, очень мощный.

Закрытая дверь, маленький офис, в нем еще двое. Первый стоит в проеме, внимательно рассматривает гостей. Средний рост, прическа на пробор, суховатый, взгляд черных глаз пристальный, очень цепкий. Люди, которые так смотрят, не доверяют никому.

– Подрывник, – проходя мимо, поприветствовал встречающего Мушкет. – Это Ампер. Можешь считать его моей правой рукой.

Несколько секунд Погорелов и специалист по деликатным делам смотрели друг на друга, после чего тот сделал приглашающий жест.

– Наслышан про тебя, говорящий с тварями, твой дар очень пригодится в нашей экспедиции. – Произнес он это вполне мирно и дежурно, но бывший прапорщик ни на секунду ему не поверил. С такими, как Подрывник, нужно держать ухо востро.

За столом, откинувшись на спинку дорогого кожаного кресла, сидел полноватый человек с внушительной залысиной, крутивший в руках необычный нож, явно ручной ковки, грубый, словно его на камне ковали другим камнем. Так, наверное, выглядели одни из первых ножей с костяной рукоятью. Длиной с ладонь и шириной сантиметров пять, этакий неправильный листок.

– Вас так заинтересовал мой нож? – спросил мужик, перехватив взгляд Ампера. – Хотите, расскажу его историю?

Мушкет занял свободный стул.

– Интересно было бы послушать, думаю, она необычна.

– Извольте. Случилось это лет тридцать тому назад, я тогда только попал сюда. Плохо попал, так попасть надо умудриться. Я был тем, кого вы называете выживальщиками. Так уж вышло, что оказался я на берегу реки в плавках и с пачкой сигарет.

Ампер, усевшийся на второй стул, мысленно усмехнулся, незнакомец склонен к самолюбованию, он нарцисс в той стадии, когда уже ничего не интересует, кроме себя самого.

– Я уснул на пляже, а когда проснулся, вокруг меня уже буйствовал матерый топтун, хотя тогда я назвал его просто чудовищем. Я побежал. Люди у меня за спиной кричали. Добежав до края соснового леса, росшего в двадцати шагах от пляжа, я споткнулся об обломок ржавой рессоры. Он был всего сантиметров тридцать длиной с острым изломом. Как такой получился, не знаю. Я убил тварь. Не буду рассказывать подробности, это долго, хотя и очень интересно, думаю, время на это найдется, дорога нам предстоит длинная. Мы играли с топтуном в прятки два дня. Я едва не умер от голода, чуть не угодил под откат. В таежном лесу, который оказался в соседнем кластере, наступила развязка, финальный удар чудовищу был нанесен именно этой самой рессорой. На месте его гибели я сковал нож, используя старую кузню в заброшенной заимке лесника. На рукоять пошла кость этого самого топтуна. Я очень горжусь своим ножом.