Книга Running Man. Как бег помог мне победить внутренних демонов, страница 37 – Чарли Энгл

Через некоторое время Рэй спросил комически громким шепотом:

– Ты не спишь?

– Нет.

– Я тут подумал.

– Да?

– Интересно, кто-нибудь пробегал через пустыню Сахару?

– Через всю пустыню?

– Да, через всю. Пересекал ее.

– Ну, вроде бы нет.

– Да, вроде бы нет.

На следующий день предстояло бежать самый длинный этап, на котором, скорее всего, и должен был определиться победитель. Я немного отстал по общему времени, но думал, что по джунглям бегу лучше всех, и не сомневался в том, что одержу победу. Но вместо того чтобы представлять свою победу, закрывая глаза, я видел пустыню: ярко-синее небо и песок. И горизонт, уходящий вдаль и манивший за собой. «Было бы здорово, – думал я, погружаясь в сон. – Просто великолепно. Пробежать через Сахару».

Вернувшись домой, я навел справки, и оказалось, что, по всей видимости, никто еще не пробегал Сахару от края до края. Это подхлестнуло мое воображение: в мире приключенческих гонок очень трудно оказаться первым в чем-то. Я часами рассматривал карту, водя пальцем по извивающейся по диагонали линии от Сенегала через Мавританию, Мали, Нигер, Ливию до Египта и Красного моря. Чем больше я изучал ее, тем сильнее убеждался в том, что это возможно и что мы с Рэем как раз те психи, которым это по силам. Потом я позвонил ему, и между нами состоялся судьбоносный разговор:

– Привет, Рэй.

– Привет, Чарли.

– Так ты хочешь пробежать через пустыню Сахару со мной?

– Я мечтаю об этом.

Так родилась экспедиция «Бегом по Сахаре» ^[18] 2006 года. Мы с Рэем хотели пригласить третьего бегуна и по общему согласию выбрали Кевина. Когда я позвонил Кевину в Тайвань, он сразу же ответил согласием. (Его английский улучшился с момента нашей первой встречи, но я все равно сомневался, понял ли он, на что подписывается.) Я рассчитал дистанцию, которую мы должны будем преодолеть, – примерно 6437 километров (хотя ошибся и сильно занизил ее). Если мы надеемся пробежать менее чем за три месяца – по моим оценкам, это был самый долгий срок, какой могут выдержать бегуны или их помощники, – то нам нужно преодолевать примерно 80 километров ежедневно на протяжении восьмидесяти дней. При хороших обстоятельствах можно даже будет позволить себе пару выходных.

О своем намерении пробежать через пустыню Сахару я постарался рассказать всем, кому только мог. Лиза была в восторге от моей решительности, хотя и понимала, что три месяца отсутствия вряд ли пойдут на пользу нашим отношениям. Мы поговаривали о женитьбе. Дети наши прекрасно ладили между собой, и даже Пэм иногда заезжала в гости. Но я не был готов к новому браку – и, по всей видимости, Лиза тоже. Нам обоим необходимо было время. И все же мы хотели оставаться вместе и строили планы на то, как она приедет повидаться со мной на Рождество, когда я буду где-то в Нигере.

Некоторые коллеги говорили, что из этого забега выйдет замечательный фильм. Один из моих знакомых знал Джеймса Молла – режиссера, получившего премию Американской киноакадемии за совместный со Стивеном Спилбергом документальный фильм о выживших в венгерском Холокосте. Знакомый предложил мне поговорить с Джеймсом и помог устроить эту встречу.

По дороге в студию «Уорнер Бразерс» я репетировал свою речь. Я надеялся достаточно заинтересовать Джеймса, чтобы он посоветовал заняться мной какому-нибудь режиссеру-студенту, мечтавшему снять документальный фильм. Заплутав на огромной съемочной площадке, я едва не попал под экскурсионный трамвай; туристы выглядели разочарованными от того, что я никакая не знаменитость. На встречу я опоздал и сразу же начал извиняться.

Джеймс, дружелюбный спортивный мужчина примерно моего возраста, предложил мне сесть. И я приступил к заготовленной речи. Сахара. 6437 километров. Трое друзей совершают невозможное. Дюны. Кочевники-туареги. Противопехотные мины. Два марафона в день. Верблюды. Жара. Миражи. Песок. Оазисы. Пирамиды. Красное море. Никогда такого не было. Потому что это рекорд! Наш собственный Северный полюс! Наш Эверест! Я перевел дыхание. С моего виска стекала струйка пота. Джеймс вежливо улыбался и вертел в руках ручку. Потом он встал, и я подумал, что встреча окончена, поэтому тоже встал.

Он протянул руку:

– Ну ладно, я берусь за это.

– Вы… вы сами будете снимать?

– Ну да. Если вы устроите забег, я приеду с камерами. Только нужно будет кое-кому позвонить и договориться с продюсерами. Я вам перезвоню.

Я возвращался к машине сам не свой. Режиссер, получивший «Оскар», снимет, как мы с Кевином и Рэем бежим по пустыне Сахара.

Я позвонил матери и рассказал о том, как прошла встреча.

– Это же замечательно, Чарли. Исполняй свои мечты.

– Спасибо, мам.

– Ты же собираешься повидать весь мир, правда? Мне нравится твоя страсть к путешествиям, даже если иногда ты ведешь себя как сумасшедший.

– Ну, я унаследовал это от тебя, – рассмеялся я.

– От меня? Нет, – возразила она тихо. – Я просто…

Последовало долгое молчание.

– Мама?

Снова молчание.

– С тобой все в порядке?

– Не знаю, – сказала она. – Сегодня я…

– Что с тобой произошло сегодня?

– Сегодня я заблудилась, возвращаясь из магазина.

– Правда?

– Да.

– У тебя всегда было плохо с ориентированием.

– Нет. Это не тот случай. Я просто не понимала, где нахожусь. Все вокруг казалось незнакомым. А ведь по этой дороге я ходила несколько лет.

Во рту у меня пересохло. Моя бабушка – мама матери – несколько лет до смерти страдала болезнью Альцгеймера.

– Ну, это еще ничего не значит, мама.

– Так куда, ты сказал, хочешь поехать?

– В Сахару. Я хочу пробежать через пустыню.

– Желаю тебе удачи, Чарли. Исполняй свои мечты.

Через неделю после нашей встречи Джеймс позвонил мне и сказал, что продюсерская компания «Лайв Плэнет» заинтересована в партнерстве с ним по поводу моего проекта. Ее представителям понравилось, что речь идет об экстремальном испытании физических и психологических качеств и что заодно можно будет рассказать о трудных условиях жизни обитателей североафриканской пустыни.