Книга Цветок из пламени, страница 36 – Валерия Чернованова

Тогда придется объяснять, зачем глубокой ночью шаталась по замку и как оказалась в покоях Алис. А главное, почему, обнаружив девушку мертвой, сбежала, словно преступница, а не разбудила весь замок.

— Она, она, — часто закивала служанка. — Та самая, которая… Ну, с мессиром маркизом. — Мадлен осеклась под моим взглядом. Наверное, было в нем что-то такое, что заставило ее съежиться, а потом еле слышно промямлить, уже без энтузиазма: — С его светлостью сейчас разговаривают. Это все, что я знаю.

— Хорошо, можешь идти.

Служанка, казалось, только того и ждала. Присела в реверансе и помчалась добывать для меня целебное снадобье. Стоило Мадлен скрыться за дверью, как я тут же о ней позабыла, сосредоточившись на Моране.

Вот ведь скверная привычка думать всегда о нем одном.

За целое утро я даже не вспомнила о де Париньяке и его никчемных попытках «поближе познакомиться». Тревога о страже оказалась сильнее переживаний, вызванных стычкой с графом. Да и не заслужил этот мерзавец того, чтобы я о нем думала.

Посему мысли о его сиятельстве были похоронены в самых дальних уголках сознания.

Правда, ненадолго. Благодаря стараниям маркиза, вскоре явившегося проведать меня, собирающуюся на утреннюю прогулку по оржентельскому парку, образ ненавистного графа снова воскрес в памяти.

— Мне нужно поговорить с мадам, — коротко обронил колдун, и Мадлен, ловко вдев в мою прическу нежно-голубое перышко под цвет шелкового с жемчужным отливом платья, поклонившись, бесшумно просочилась в приоткрытую дверь.

Моран остался стоять у входа, будто почувствовал и мой страх, и напряжение, всякий раз возникавшее между нами. От которого, казалось, сгущался воздух и немного, самую малость кружилась голова.

Некоторое время мы молчали, просто смотрели друг на друга. Я была бы и рада отвернуться, опустить голову, да только не было сил оторваться от черного омута колдовских глаз, который затягивал, парализуя тело, сминая волю.

— Очень сожалею о случившемся. Могу себе представить, что вам пришлось испытать вчера по вине де Париньяка, — наконец сказал маг, развеяв наваждение.

Встрепенувшись, спросила не подумав:

— Он-то хотя бы еще жив? — И с силой прикусила язык, но, как обычно, поздно.

— Еще да, — с оттенком горечи усмехнулся маркиз.

— Я не то имела в виду. Просто… ты вчера ушел с ней. А потом…

— Мадемуазель дю Файи покончила с собой.

— Ох, — только и смогла обронить я, опускаясь обратно на обтянутый глазетом стул. Темного дерева, резной, с высокой спинкой и дугами-ножками. Добротная, дорогая мебель.

Зачем я сейчас о ней думаю?! Мысли, словно кузнечики, прыгали в голове, одна абсурднее другой.

— Отравилась, — прервал очередную паузу страж, которому, кажется, этот разговор тоже давался с трудом.

— Но, — подняла на мужа глаза, — почему?

Де Шалон неопределенно пожал плечами:

— Будем выяснять.

— Ты ведь был с ней. — Хоть прикусывай язык, хоть нет — без толку. Все равно я сначала говорю, а потом только думаю. — Может, заметил, была ли она чем-то подавлена? Или, может, что-то ее тревожило?

На лице маркиза появилось жалкое подобие улыбки. Да и не улыбка это была, а скорее, страдальческая гримаса.

— Давай предоставим заниматься расследованием сведущим людям.

Да я вообще-то тут не расследованием занимаюсь, а битый час (ладно, от силы минуту) пытаюсь выяснить, зачем он к ней вчера потащился! Знаю, ревновать к покойнице глупо. Вот только скажите это моему неразумному сердцу и моей не менее неразумной голове.

Страж не стал дожидаться, пока войду во вкус и закидаю его вопросами. Шагнул навстречу и снова остановился, заметив, что я, сама того не желая, вздрогнула.

— Полагаю, мне следует извиниться.

А вот это что-то новенькое.

— Извиниться за что?

— Запечатывая твою магию, я надеялся защитить тебя от Серен. Но не учел того, что делаю тебя беззащитной перед другими монстрами.

— Это ты о графе?

И снова дурацкое молчание, окончившееся напряженным вздохом:

— И о нем тоже.

Интересный поворот.

— Если позволишь…

Страж взял меня за руку. От прикосновения сильных пальцев к запястью по коже пробежала стая мурашек. Ледяных и одновременно горячих.

Кажется, Моран почувствовал мою дрожь. Лаская, провел подушечкой большого пальца по руке, и браслет, тихонько щелкнув, раскрылся, выпуская из своего плена мое запястье. Теперь об артефакте напоминала лишь розовая полоска на коже. Впрочем, и она в скором времени поблекнет и исчезнет.

Я облегченно вздохнула, наслаждаясь ощущением свободы. Упоительное чувство. Мелькнула мысль поцеловать маркиза в знак признательности за то, что наконец образумился. Потом вспомнила, чем мой поцелуй может для него обернуться, и решила не поддаваться шальному порыву.

К тому же его чародейство так и не удосужился объяснить мне: Зачем. Потащился. Вчера. К ней!

— Осталось научиться управлять огненной стихией, и больше обо мне не придется беспокоиться.

— Научишься, — неожиданно тепло улыбнулся маг. — Будет непросто в твоем возрасте укротить стихию, — и сдался им всем мой возраст! — но с моей помощью, уверен, справишься.

Даже так.

— То есть…

— К сожалению, сегодня я на службе, — прервал меня страж, снова приняв свой любимый отстраненно-отмороженный вид. — Поэтому первый урок придется отложить до завтра. За это время, пожалуйста, постарайся на радостях ничего никому не подпалить. И к де Париньяку не вздумай соваться.

Даже не собиралась. А хотя…

— Я сам с ним разберусь, — уже жестче добавил муж и так на меня зыркнул, что план мести, уже было начавший формироваться, тут же лопнул, словно мыльный пузырь.

Сам так сам.

— Постой! Что значит — разберешься? — спохватилась запоздало.

Думаете, ответил? Как бы не так! Повернулся на каблуках и вышел, оставив меня задаваться вопросами о судьбе графа, печалиться об Алис, зачем-то лишившей себя жизни, и наслаждаться ни с чем не сравнимым ощущением.

Ощущением силы.

Вскоре после ухода маркиза из соседних покоев стали доноситься самые разнообразные звуки. Кряхтенье, оханье и нечленораздельная ругань были из них наиболее благозвучными. Я уж было подумала, что это Моран пошел разбираться с незадачливым насильником, но потом взгляд упал на оставленную на прикроватном столике книгу с потрепанным корешком и потускневшим названием на переплете.

Значит, Софи вовсе не бездарная магичка, какой себя считает. Вон как графа пробрало, даже мне слышно… От греха подальше покинула спальню и отправилась на прогулку. Сегодня кружение придворных по райским садам Оржентеля больше напоминало траурную процессию. Все были подавлены, многие дамы, в том числе и я, отказались от украшений и вызывающе-ярких нарядов. Жанна и еще несколько девушек выглядели заплаканными. Фрейлина не переставая шмыгала носом, чем раздражала правительницу. Которую смерть Алис почему-то не расстроила, а разозлила.