Книга Граница вечности, страница 91 – Кен Фоллетт

— Значит, должны последовать дальнейшие действия?

— Очевидно, он это и имел в виду.

— Но что он будет делать?

Джордж улыбнулся, поняв, что из него выкачивают информацию.

— Поживем — увидим, — проговорил он.

Когда он вернулся в министерство, Бобби был в ярости. Не в его характере было кричать, ругаться и бросать все, что попадет под руку. Его ярость была холодной и злобной. Люди говорили, что его голубые глаза вселяли ужас.

— Кто довел его до такого состояния?! — спросил Джордж у Денниса Уилсона.

— Тим Теддер. Он послал на Кубу три группы вторжения, по шесть человек в каждой. Еще несколько ждут своей очереди.

— Что? Зачем? Кто дал ЦРУ такое указание?

— Это часть операции «Мангуст», хотя, вероятно, никто не предупредил их этого не делать.

— Но из-за них могла бы начаться третья мировая война.

— Вот почему он мечет громы и молнии. Кроме того, они послали двух человек взорвать медный рудник, и, к сожалению, связь с ними потеряна.

— Значит, те двое, вероятно, сейчас за решеткой и дают показания о базе ЦРУ в Майами советским контрразведчикам.

— Сейчас совершенно некстати предпринимать такие шаги по целому ряду причин, — сказал Джордж. — Куба готовится к войне. В армии Кастро на высоте поддерживается боевой дух, и она начеку.

— Совершенно верно. Через несколько минут в Пентагоне начнется совещание об операции «Мангуст». Бобби должен на нем присутствовать, и, как я думаю, он устроит Теддеру веселую жизнь.

Бобби не брал Джорджа в Пентагон, и его не приглашал на совещания по «Мангусту», чему он был весьма рад. То, что произошло на его глазах в Ла-Исабеле, убедило его в преступной сущности операции, и он не хотел иметь никакого отношения к ней.

Он сел за стол, но не мог сосредоточиться. Гражданские права отошли на задний план. На этой неделе никто не думал о равенстве для негров.

Джордж чувствовал, что кризис выходит из-под контроля президента. Вопреки здравому смыслу, президент приказал осуществить досмотр «Маруклы». Обошлось без неприятностей, но что будет в следующий раз? Сейчас на Кубе находилось оперативно-тактическое ядерное оружие. Америка может попытаться совершить вторжение, но цена будет высока. И с риском для всех ЦРУ устраивало свои игры.

Все отчаянно пытались разрядить напряженность, но на деле происходило обратное: кошмарная эскалация кризиса, которого никто не хотел.

Во второй половине дня Бобби вернулся из Пентагона с телеграфным сообщением в руках.

— Что это значит? — обратился он к помощникам и начал читать: «Ожидается, что в ответ на ускоренное строительство ракетных пусковых установок на Кубе президент Кеннеди в ближайшее время предпримет новые действия». В Он поднял вверх указательный палец. — «Об этом сообщили источники, близкие к министру юстиции», — Бобби обвел глазами сидящих в комнате. — Кто наболтал?

— Черт возьми! — воскликнул Джордж.

Все посмотрели на него.

— У тебя есть, что сказать мне, Джордж? — спросил Бобби.

Джордж был готов провалиться сквозь землю.

— Извините, — произнес он. — Я всего лишь процитировал слова президента о том, что карантин — это только начало.

— Нельзя такие вещи говорить репортерам! Ты подсказал ему новый тематический сюжет.

— Черт возьми! Я только сейчас понял это.

— И ты спровоцировал обострение кризиса, в то время как мы пытаемся выйти из него. Теперь будут строить догадки, какие действия имеет в виду президент. Если никакие шаги не последуют, начнут говорить, что он в нерешительности.

— Да, сэр.

— Почему ты вообще разговаривал с ним?

— Мне его представили в Белом доме, и мы вместе шли по Пенсильвания-авеню.

Деннис Уилсон спросил у Бобби:

— Это сообщение агентства Рейтер?

— Да, а что?

— Вероятно, его написал Ли Монтгомери.

Джордж простонал про себя. Он догадывался, куда клонит Уилсон. Он намеренно нагнетал обстановку.

— Что заставляет тебя утверждать это, Деннис? — спросил Бобби.

Уилсон медлил, поэтому на вопрос ответил Джордж:

— То, что Монтгомери — негр.

— Поэтому ты и разговаривал с ним, Джордж? — продолжал допытываться Бобби.

— Полагаю, я не обязан был сказать ему, чтобы он убирался к черту.

— В следующий раз ты так и скажешь ему или любому другому репортеру, который попытается получить от тебя информацию, каким бы ни был цвет его кожи.

Джордж с облегчением вздохнул, услышав слова «в следующий раз». Это означало, что его не собираются увольнять.

— Спасибо, — сказал он. — Я буду об этом помнить.

— Так-то лучше, — буркнул Бобби и ушел в свой кабинет.

— Ты легко отделался, Джордж, — проговорил Уилсон. — Видать, в рубашке родился.

— Да уж, — согласился Джордж и саркастически добавил: — Благодаря тебе, Деннис.

Все вернулись к своей работе. Джорджу не верилось, что он сделал. Он тоже по неосмотрительности подлил масла в огонь.

Он все еще находился в подавленном состоянии, когда на коммутатор поступил междугородный телефонный звонок из Атланты.

— Привет, Джордж. Говорит Верина Маркванд, — донеслось из трубки.

Ее голос обрадовал его:

— Как поживаешь?

Вся в тревоге.

— Как и весь мир.

— Доктор Кинг просил меня позвонить тебе и узнать, что происходит.

— Вы, наверное, знаете столько же, сколько и мы, — ответил Джордж. Он все еще находился под впечатлением от выговора, устроенного Бобби, и на всякий случай проявлял осторожность в своих высказываниях. — В газетах чего только не пишут.

— Мы действительно собираемся вторгнуться на Кубу?

— Это знает только президент.

— Будет ядерная война?

— Даже президент не знает этого.

— Я скучаю по тебе, Джордж. Хочется посидеть и поболтать с тобой.

Это удивило его. По Гарварду он не очень хорошо знал ее и не виделся с ней уже полгода. Ему в голову не приходило, что она может питать к нему такие чувства, что скучает по нему. Он не знал, что ответить.

— Что мне сказать доктору Кингу?

— Скажи ему… — Джордж замолчал. Он подумал о людях, окружавших президента Кеннеди: об опрометчивых генералах, рвавшихся в бой; о сотрудниках ЦРУ, пытавшихся быть джеймсами бондами; о репортерах, упрекавших президента в бездействии, когда он проявлял осторожность. — Скажи ему, что делами ведает самый разумный человек в Соединенных Штатах и нам незачем уповать на что-то лучшее.