Онлайн книга «Моя жизнь среди парней»
|
– И почему ты не можешь рассказать об этом папе? – Сначала я могла рассказать. Но не стала. А теперь это будет выглядеть так, словно я ему врала. Он удивится, почему я так поступила. Предаст этому слишком большое значение. Решит, что я занимаюсь чем-то безумным. – А это так? В ответ я лишь нервно хихикнула. – Я хочу увидеть. – Что? – Тебя в работе. Я обдумала это. Показаться при полном параде ночному Брейдену было бы не так уж страшно… но… реальному Брейдену… – Плохая идея, это слишком странно. Когда я этим занимаюсь, то не ощущаю себя самой собой. А когда смотрю на окончательный результат, мне кажется, будто это вовсе не я. Будто у меня две жизни. – Иногда мне тоже так кажется. – Серьезно? – Да, наша жизнь у забора и наша жизнь при свете дня. – Понимаю, о чем ты. – Почему мы это делаем? Почему днем притворяемся, будто ночью ничего не происходит? Должно быть, сегодня наши спины симметрично соприкасались друг с другом через забор, потому что я чувствовала вибрацию его голоса сквозь доску между нами. Действительно, почему я не могу разговаривать с ним столь же откровенно днем? – Потому что это вроде сна. Нереально. Мы будто выходим за пределы своих сознаний и можем говорить что хотим, а утром, как и все сны, это медленно исчезает. Словно ты спишь в своей кровати, я – в своей, а наши подсознания разговаривают. – Значит, дневная версия меня тебе не нравится? – Что? Нет! Конечно же нет. Я обожаю эту версию. Это мой Брейден. И я не хочу его потерять из-за сопливой версии меня. – В тебе нет ничего сопливого, Чарльз. – Однако твое подсознание знает, что здесь, ночью, я слабее, поэтому что ты начал меня так называть. – Как? – Чарльз. Так ты меня называл, когда мы были маленькими. – Нет, так я тебя называл, когда мы больше разговаривали. Раньше мы больше общались. Обычно, когда мы так разговаривали, я могла представить выражение лица Брейдена, но не сейчас. Его голос звучал ровно, практически безэмоционально, поэтому я не знала, как он к этому относится. – Я знаю. Что случилось? – Скорее кто. Гейдж. – Что? – Ты выросла, и Гейдж стал странно на меня поглядывать, когда я искал тебя или когда мы, проведя некоторое время наедине, присоединялись к нему. Будто бы предупреждал, что настало время мне держаться подальше от его сестры. – Правда? – Вот это новости. – Думаю, он не до конца мне доверяет. Считает, что у меня есть скрытые мотивы. – И снова его безэмоциональный голос не дал мне понять, как он к этому относится. А у тебя они есть? – хотела спросить я. Но не стала. Этим вопросом можно слишком многое разрушить. – Он тебе доверяет. Ты нам как брат. – Но ты их сестра. – И твоя. – Ты мне не сестра, Чарли. И они это знают. Они очень тебя защищают. Больше, чем ты думаешь. – Что это значит? – Прозвучало очень загадочно. – Ты сказала, что это наша альтернативная реальность, верно? Где мы можем говорить что угодно? Я насторожилась: – Да. – Мне нужно тебе кое-что сказать… думаю, это может помочь… – Он замолчал. – Но говорить это я должен, глядя тебе в глаза. Не дожидаясь моего ответа, он перепрыгнул через забор, и его бестелесный голос превратился в реального человека. Теперь я поняла, почему его голос звучал так безэмоционально – все эмоции были заключены в глазах. В них было столько пыла, что мое сердце подскочило. Я встала и прислонилась спиной к забору: – Ничего себе, ты должен профессионально заниматься прыжками в высоту. Ты когда-нибудь пробовал прыгать в школе? Может, если я притворюсь, что это нормально, мое сердце перестанет вырываться из груди. Я не хотела, чтобы все изменилось. Не хотела, чтобы он сказал мне то, из-за чего сейчас стоял напротив меня с огоньком в глазах. Он был моим другом. Моим лучшим другом. Слишком многое было поставлено на карту. – Нет. Не пробовал. – А должен, с такими-то прыжками. Этот забор сколько, восемь футов в высоту? Конечно, я не знаю, подпрыгнул ты с земли или с чего-то еще… – Чарли. – Чтобы перепрыгнуть, ты уперся одной ногой в забор или опирался на руки? Потому что… – Пожалуйста, Чарли, я больше не могу держать это в себе. Ты должна знать. – Остановись. Я не хочу знать. – Я закрыла глаза руками. В последнее время в моей жизни было слишком много перемен, и мне не хотелось добавлять в этот список еще и его. Брейден взял меня за запястья, убирая руки с глаз: – Не прячься от этого. Ты уже знаешь. Ты должна знать. – Ничего я не знаю. – Подумай, Чарли. Он отпустил мои запястья, но я так разнервничалась, что просто нуждалась в опоре, поэтому положила обе руки ему на грудь. Сквозь тонкую ткань я почувствовала его грудные мышцы и бешено бьющееся сердце. – Ты знаешь. – Это был не вопрос. – Думаю, да, но не хочу знать. Я не хотела потерять его как друга. Не тогда, когда я больше всего в нем нуждалась. Сейчас в моей жизни было все кувырком. Я уже не знала, кто я. Я словно потерялась. И это было несправедливо по отношению к нему. Сейчас было не время выяснять, что я к нему испытываю, ведь я даже в себе не могла разобраться. – Время пришло. Ты повзрослела. Это тебе поможет. Они считают это плохой идеей, но ты сильная, я знаю, ты справишься. Теперь я пришла в замешательство. – Кто считает это плохой идеей? – Твои братья. – Это их не касается. – Конечно же касается. – Они не могут заставить тебя перестать испытывать ко мне чувства. Он замер в полукивке: – Что? – На его лице мелькнуло смятение, а затем сменилось проблеском понимания. Он отступил назад, и мои руки соскользнули с его груди. – Я… нет. Я не это хотел сказать. Ты думала, я собираюсь сказать тебе это? – Он почесал рукой лоб. – Черт, прости. Нет, я хотел сказать совсем другое… Я закрыла глаза и хлопнула руками по бедрам. – Я такая идиотка, – сказала я с нервным смешком. – Хорошо, что это произошло в нашем вымышленном мире, завтра хоть не будет так невероятно неловко. – Я обошла его и направилась к дому. – Нет, подожди, Чарли, пожалуйста. |