Книга Три цвета белой собаки, страница 33 – Вячеслав Мусиенко

— Вот пусть Алик с Лешей и выкладывают бабло, я правильно помню, что Леша того рекомендовал? Его косяк, получается.

— Да, Алик — давний товарищ Леши, и это не повод нам всем платить за них, — поддержал я.

— Пусть компенсируют все расходы — и текущие, и потенциальные, — решил Сергей.

Мысль эта мне понравилась. Я допил остывший чай, перевел дух. Хорошо, что все можно решить, если уметь договариваться.

— Это все прекрасно, но где твои парни? — забеспокоился компаньон.

Я слегка встревожился:

— Должны быть здесь уже.

Набрал Романа, руководителя «курьерской службы»:

— Где вы там застряли?

Роман удивился:

— Как где? Давно по адресу стоим.

Я подошел и выглянул в окно, инкассаторской машины не было.

— Не понял, не вижу вас, вы на какой улице?

— Ну как, на Мельникова.

— Какая в задницу Мельникова? Вам на Мечникова надо быть срочно! — психанул я. Сергей усмехнулся, поняв, в чем дело.

Да что же это творится: лажа за лажей! Хоть у «доставки» специальный транспорт и люди подготовлены и вооружены, но сумма аппетитная для многочисленных бандюков. Одна надежда, что информацию знает ограниченное число участников.

Мне стало стыдно: серьезные накладки во вверенной мне системе!

— Извини, перепутали улицы пацаны. Летят сюда. — Я понимал, что все это выглядит как в дешевом боевике.

— Ну, хоть сумма правильная? — с иронией уточнил Сергей.

— Да, в запаянных пластиковых упаковках! — оптимистично ответил я, хотя и в таких брикетах могли быть недостачи. У нас всюду есть умельцы.

— Ладно, дождемся уже. Ты встречай, а мне нужно пару звонков сделать. — Сергей удалился в кабинет.

Я пошел к входу встречать. Тут уже подвезло: инкассация недолго задерживалась и домчалась благополучно. Прямо на лестнице у Ромы перехватил сумку, поблагодарил их с охранником:

— Завтра получите бонус, хотя вы и нахомутали. Но все хорошо, что хорошо кончается.

Сергей тоже обрадовался, предложил виски, что было очень кстати. Деньги были упакованы в пластик блоками по 100 тысяч, в каждом блоке 10 пачек по 10 тысяч. Мы по пачкам перебили — сумма соответствовала, и, довольные, чокнулись двенадцатилетним чивасом безо льда и содовой. Кровь в жилах потекла веселей, подогретая энергией крупных денег и градусом крепкого алкоголя.

Так в заботах и день пролетел. Оксана совсем вырубила телефон, и это снова начало раздражать. Вечер оказался свободным: ни планов, ни желаний, на приключения не тянет. Решил отдохнуть и набраться сил, а завтра проведать Лизу с маленьким Вячеславом — они вместе с Аней летом жили в загородном доме. Позвонил Лизе, она не взяла трубку. Странное дело: с появлением мобильных телефонов стало как-то сложнее связаться с человеком. То занят, то не слышит и не видит, то и видит и слышит, но не хочет отвечать. Как ни удивительно, раньше проще было дозваниваться! Опять Высоцкий приходит на ум: «Ну вот уже ответили, ну здравствуй, это я!» А сегодня никаких усилий, никаких нервотрепок, ткни пальцем — и вот тебе связь хоть с Парижем, хоть с Америкой, а дозвониться трудней.

Сидел дома, нажимал на вискарь и думал о зове предков. Может быть, помимо кровного родства, есть пространство, где все мы инфернально существуем и общаемся без слов — как Интернет? В это пространство, в эту «сеть» мы попадаем после смерти, а иногда можем проведать наших предков или потомков — если «провайдер» такую опцию предоставит…

Лиза отзвонилась:

— Папа, привет, как ты поживаешь?

— Спасибо, все нормально, — ответил приветливо, а сам подумал: почему она никогда не наберет меня сама — просто так? Только когда ей нужно что-то. Аня и Оксана точно такие же. Как ни удивительно, чаще первыми звонят новые подружки, приглашают «кофе попить или в кино сходить». Их совершенно не смущает ни мой возраст, ни семейное положение. Я всегда даю понять, что женат: это многое упрощает.

— А ты как поживаешь? Как работа?

— Все хорошо, папа.

Вот только это «хорошо» слабо сказывалось на ее бюджете. Практически случайные заработки.

— Лиза, ты знаешь, я на днях побывал в селе, откуда род наш пошел. Видел нашего дальнего родственника, он тебе приходится, кажется, дедушкой сколько-то-юродным. Такой колоритный!

— Интересно, — вежливо сказала дочь, даже не стараясь придать голосу любопытство.

Я не удивился и не огорчился. Узнаю себя в ее возрасте: когда была возможность расспросить живых свидетелей истории рода, почти ни о чем не спрашивал, ничем не интересовался. А когда зажглось в сердце желание найти свои корни, когда стал исследовать факты, некого уже и спросить.

— Я в том селе много думал, и о вас с Вячеславом думал, давайте повидаемся завтра?

— Отлично, папа, только после обеда, ок? Приезжай, я уже буду к этому времени.

— Хорошо. Я утром в банк загляну — и к вам.

Внутри стало тепло-тепло. Ну, не обошлось без виски, хохотнул внутренний циник, однако я с радостью предвкушал завтрашний визит за город. Словно кот мягкими лапками топтался по мне — такое было послевкусие от разговора с дочкой. И я быстрей, чтобы не расплескать приятное ощущение, отправился спать. Снотворное решил не пить — кажется, я уже избавляюсь от этой зависимости. С этой мыслью, еще больше поднявшей настроение, и уснул.

Разбудил меня кот, выпустивший из подушечек когти и больно царапающий мне живот своим массажем. Какого хрена?! Не открывая глаз, резко махнул рукой по животу, сгоняя обнаглевшее животное, однако никого не нащупал и с ужасом спохватился: какой, к черту, кот, нет у меня никакого кота! Открыл глаза, уже зная, что увижу: лицо, занавешенное темными волосами, крупные налитые груди и массивные чресла. Руки с длинными неухоженными, но чистыми ногтями царапали мое тело. Я видел вздувшиеся вены на руках и желтые полукружья отросших ногтей.

— Пшла! — заорал и удивился: до сих пор мне не удавалось издать ни звука, когда являлась лярва. Несмотря на инфернальность ситуации, я испытывал веселую злость. И снова закричал:

— А ну пошла отсюда!

Лярва лишь крепче стиснула меня своими сильными, как у скаковой лошади, ногами — аж затрещали ребра. И продолжала царапаться.

— Ах ты ж сука! Тварь! — Я молотил руками по ее телесам, но руки, как и всегда, проваливались в воздух. Однако сегодня в ее визите было что-то не так, как обычно. Во-первых, я перестал быть немым. Во-вторых, лярва вела себя суетливей и исступленней — если бы эти нечисти могли нервничать, я бы сказал, что она нервничала. Исцарапанный живот болел так, что я испугался, как бы она не распорола его и не распотрошила меня.

Что там говорил дед Лука? Что лярву можно прогнать мыслями? Какими? И как это сделать? Я попытался сосредоточиться, но эта скотина, казалось, добралась до моих внутренностей и копалась в моих кишках.