Книга Фарос, страница 98 – Гай Хейли

— Мы сражаемся за Макрагг! — прокричали собравшиеся воины, и Ультрамарины, и люди. — Отвага и честь!

— Время отправляться к вершине, — сказал примарх, с торжественным видом поворачиваясь к самому высокому парапету Императорской наблюдательной башни.

Они поднялись по каменным ступеням мимо инвитских телохранителей, вступили в сломанные ворота редута и вышли на обширную платформу, венчающую горный пик. На другом конце, в стороне от огневых позиций и станций с астрономическими инструментами, стоял погребальный костер из высушенных скородеревьев.

На нем лежал кузнец войны Барабас Дантнох в побитой броне, но с умиротворенным лицом.

Жиллиман остановился у погребального костра; высокий рост позволял ему смотреть на погибшего воина сверху вниз.

— Ты не надел ему маску, — сказал он.

— Для него она была символом стыда, — ответил Полукс. — Он носил ее в качестве постоянного напоминания о предательстве своего легиона. Но ему больше нечего стыдиться.

— Это верно.

Жиллиман поднял руку, и капитан Касмир передал ему золотистый факел, уже горящий ярким пламенем. Жиллиман протянул факел Полуксу:

— Эта честь должна принадлежать тебе.

— Милорд, как вам угодно, но для Барабаса будет куда большей честью, если в последний путь его отправите вы, величайший из сынов Императора.

— Хорошо, — почтительно кивнул Жиллиман и с треском засунул факел глубоко в погребальный костер.

Все отошли, когда огонь занялся. Языки пламени устремились к Дантиоху, опаляя броню, касаясь покрытой шрамами кожи, скрывая столбами пахучего дыма, уже поднимающимися к небу.

— Рота! — закричал стоявший впереди телохранитель Жиллимана.

— Мы провожаем Дантиоха, героя Империума! — взревели все и дали залп из болтеров.

Оружие с грохотом выпустило снаряды, и те со свистом устремились вверх на реактивных струях, прогремев еще раз, когда преодолели звуковой барьер.

— Мы провожаем Дантиоха, героя Империума!

— Мы провожаем Дантиоха, героя Империума!

Небо потемнело. Погребальный костер Барабаса Дантиоха заливал его товарищей светом и жаром. Последние лучи солнца ударили в Фарос, осветив красным пещеры на боку и вершине.

Ничто не засветилось в ответ и никогда уже не засветится. Песнь горы оборвалась, и на Империум Секундус опустилась настоящая ночь.

В главной локации «Бета» шла бурная деятельность. В процессе первых экспериментов Дантиох выделил этот двойной зал в форме песочных часов в качестве потенциальной регулировочной платформы, но позже забыл о ней, найдя новые помещения. Она была грязной, влажной, со следами битвы повсюду. В одном углу валялось сломанное оборудование, стены покрывали тонкие трещины. Ею решили воспользоваться лишь потому, что главная локация «Альфа» была разрушена.

Изображение Сангвиния дергалось и мигало, как при плохой пикт-передаче. Техноадепты сновали вокруг, передвигая рычаги и регулируя подачу энергии в попытке стабилизировать его.

— Связь долго не продлится, милорд, — сказал один. — Вам стоит быть кратким.

— Хорошо, — ответил Жиллиман. — Полукс?

Полукс стоял в центре новой регулировочной платформы, бледный от напряжения, с блестящим от пота лбом.

— Я делаю, что могу, но я не Дантиох, а Фарос уже не работает так, как раньше.

Сангвиний сидел во всем своем королевском великолепии на гравированном троне в развалинах Поклонной часовни. Он следил взглядом за Владыкой Ультрамара, занимающим место на платформе рядом с Полуксом.

Два полубога, два короля руин, взглянули друг на друга через звезды.

— Оставьте нас! — крикнул Сангвиний работникам Механикум.

— Милорд, — сказал недавно назначенный магос, — мне с моими прислужниками надо…

— Я сказал оставить нас, — ледяным тоном повторил Сангвиний.

— Полукс должен присутствовать, — возразил Жил-лиман.

— Хорошо.

Все, кроме Полукса и пары десятков неразумных сервиторов, покорно вышли.

Лишь когда зал опустел, Сангвиний заговорил:

— Брат. Кёрз был здесь.

— Что? — взволнованно воскликнул Жиллиман. — Ты ранен?

— Нет. Он пришел поговорить — во всяком случае, он так сказал.

— И он говорил?

Сангвиний заворочался. Тяжелое одеяние зашелестело.

— Да, только едва не убил Азкаэллона и уничтожил несколько самых доверенных моих сангвинарных гвардейцев.

— Чего он хотел?

— Прощения? Признания? Кто знает? Мне кажется, он сам до конца не понимает, что ему нужно. Но среди его жалостливой болтовни прозвучало кое-что странное, и я не могу выбросить эти слова из головы.

— Наивная философия безумца и глупца, — отмахнулся Жиллиман. — Не обращай внимания, у него способности депрессивного подростка, а нам всем остается лишь терпеть его попытки изображать всезнание.

— Может быть, — ответил Сангвиний. — А может, и нет.

Он помолчал, подбирая слова. Братья взглянули друг на друга.

— Робаут, я вызываю тебя к себе, на Макрагг.

В улыбке Жиллимана появилась напряженность.

— Брат? Ты вызываешь меня? Отчего такая смена настроения?

Он попытался обратить все в шутку, но Сангвиний не улыбнулся.

— Ты должен вернуться, — сказал Сангвиний. — Я приказываю.

— Но у тебя же все должно быть под контролем? Мне нужно восстановить порядок на Соте. Фарос сильно поврежден, колония разрушена. Есть шанс все починить, и Империум Секундус вновь будет в безопасности. Меня не будет неделю, не больше. Дай всего неделю.

— Нет, — отрезал Сангвиний. — Ты вернешься на Макрагг немедленно.

Жиллиман поджал губы.

— И это приказ?

— Отданный властью, которую ты сам же мне передал. Ты сделал меня императором, Робаут, поэтому либо оставь притворство, либо преврати его в реальность. Перед тем как вернуться, ты с помощью Фароса отыщешь Льва и потребуешь, чтобы он отправился на Макрагг, где бы сейчас ни находился. Никаких оправданий, никаких недомолвок. Не оставляй ему возможность вольно интерпретировать мои слова. Я приказываю вам обоим: возвращайтесь немедленно. Кёрз здесь, Фарос едва не уничтожили. Пора нашему лорду-защитнику взять на себя бремя, идущее с титулом. Найди его и приведи обратно ко мне. Сейчас же.

Их взгляды и воли столкнулись. На долгий, напряженный миг показалось, что Жиллиман откажется повиноваться тому, кого сам провозгласил новым императором человечества.

В его могучем разуме замелькали теории последствий. Гибель всего, что они построили. Смерть Империума Секундус и в конечном счете падение всего Ультрамара. В лучшем случае сформированные против Хоруса силы ждали раздоры и дробление, в худшем — вражда или даже открытая война между их легионами.