Онлайн книга «Ольф. Книга первая »
|
Логично, когда к жизнелюбивой девице из ванной выходит молодой человек. Нелогично, когда еще один молодой человек уже покряхтывает в компании вышеназванной жизнелюбивой девицы. Жизнелюбие недавней подружки я сильно недооценивал. Видимо, слушки о ней имели под собой крепкое основание. Говаривали, что Сусанна любит погорячее во всех смыслах, включая нетрадиционные. Со мной она ничего такого себе не позволяла, мы обходились стандартным набором… Гм, а можно ли считать стандартным набором забавы со связыванием, с масками, ролевые игры в сантехника и хозяйку, в больного и медсестру, в пассажира и стюардессу, в преподавателя и студентку, в полицейского и задержанную… Пардон, сместим акценты в сторону правды: в студента и преподавательницу, в задержанного и полицейскую. Периодически игрища разбавлялись наказаниями друг друга по филейным частям, еще Сусанна любила царапаться и не возражала, если ее немного помнут и даже придушат в миг эйфории. А однажды, действительно, случился прокол с ее стороны: в особо пикантный момент ведьмины глазки пронзили меня до самого позвоночника, осведомляясь: – А хотел бы попробовать лямур а ля труа? Тогда я принял за шутку, глумливо расплывшись в довольстве: – Кого из подруг предлагаешь в компанию? Вместо подруг я тогда получил по шее и порцию ссадин в самых неожиданных местах. Но вернемся в настоящее. Из гостиной пробилась осмысленная речь: – Ну а как же… – …Завтра вечером набери… – …Не уверен, что выберусь… – …Обязательно! – …Ну, как хочешь. – …А я – да. – …Да есть же у меня твой номер… Прощаются? А если Сусанна тоже решит уйти? Голоса слышались пока с того же расстояния: – …Да… и я… – …Теперь пойдем… Слова сливались, удалялись… наступила тишина. Ясно одно – сейчас сюда не зайдут. У меня появилась отсрочка. Пока жизнелюбцы осваивали бильярдную, я нашел маленькую видеокамеру, решив снять на память… гм, для компромата, развлечения подставившей меня подружки. Чтобы предъявить при надобности. Хоть что-то. Пусть для такой, как Сусанна, это совсем не болезненно, но кто знает, как повернутся дела в будущем. Не успел. Бильярдная отворилась, шаги и голоса переместились в прихожую. Уходят? Пока общее внимание отвлечено, я проскочил через коридор обратно на кухню, и камера, брошенная в приоткрытое на секунду окошко, исчезла в невидимом теле корабля. На укор души, что взял чужое, нашлось внешне приемлемое оправдание, углубляться в которое не хотелось: это же не кража, а возмещение морального ущерба. А камера хорошая, мощная, если понадобится, в следующий раз без риска для жизни можно через окно снимать. Подумав, я прихватил также маски для Хэллоуина – всяких скелетов, чертей, чудищ, вампиров и зомби. В одной из таких я пугал Вадима. От Сусанны не убудет, а мне эти штуки могут пригодиться. В прихожей хлопнула входная дверь, затем Сусанна проследовала в спальню. Одна? Непонятно. Я выглянул одним глазом… вторым… и, наконец, в коридор вылезла вся голова. Как показало краткое следствие, слинял из логова жизнелюбия только один парнишка. Не знаю, какой остался, это и неважно. Ладонь зажала настольную бронзовую пепельницу и заранее занесла для удара. Теперь поговорим. Нервы искрили, но волновался я зря: во-первых, свет внутри оказался выключен, во-вторых, на глазах привязываемого к кровати парня красовалась повязка, в-третьих, замершая над распятым телом Сусанна даже не обернулась, мое нежданное прибытие воспринялось ей как должное. – Передумал? С кровати на меня пялилось второе, главное лицо Сусанны – ухмыляющееся, позевывающее, плотоядно облизывающееся. – Молодец, что передумал, – знойно проворковала подружка, пока ее тыл в упор разглядывал меня на предмет сожрать и переварить. – Я плохо себя вела. Говорила плохие слова. Обидела бедного мальчика. Отшлепай меня. По спине потекло. Это пот? Скорее, ливень, хотя все-таки пот. Липкий и противный. В голове что-то щелкнуло и перегорело. Пепельница опустилась на тумбочку. Не понимая, что делаю, я как зомби побрел на неодолимый зов. Колени не гнулись. Дыхание сбивалось. Проклиная все на свете, включая себя, я встал к бесстыже выпяченному барьеру. Во рту пересохло. Тыщ! Вязкая волна разнеслась по спелым формам. Совершенно не рассуждая, я начал скидывать одежду. Что я делаю… О, что я делаю! Тыщ!!! – Да! Да! Ух! – вторили девичьи взвизги. Ох, Сусанна, Сусанна, собирался же только… «Но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона, находящегося в членах моих…» Сусанна вдруг обернулась чуточку назад, на напирающего сзади меня. Узнает… заорет… Бежать сейчас, в таком состоянии, прошу прощения за каламбур, я был не в состоянии. Нет, в едва подсвеченной из щелей темноте она не узнала, просто не увидела меня, зато как почувствовала – надавившего, сгребающего, исходящего неуклюжими попытками отворить ключом целебные подземелья. И я, не знаю как, желая и не желая, зовя и проклиная, провалился в нее, словно ногой в зыбучий песок. – Сусанна… – У-ууу! Вскинутое лицо. Дрожь. Закрытые глаза. Как незабываемо знакомо. Какое сногсшибательное дежа-вю… «И дана мне трость, подобная жезлу, и сказано: встань и измерь храм и жертвенник. А внешний двор исключи и не измеряй, ибо он отдан язычникам…» Меня трясло. Миллионы взметнувшихся воздушных шаров заполнили пространство закрывшихся глаз – от края до края, в стороны и внутрь. Расплавленные мысли ожили и поскакали восторженными зайчиками. «И явилось знамение – жена, облеченная в солнце. Под ногами ее луна, и на главе венец из двенадцати звезд. Она имела во чреве и кричала…» Меня выгнуло, я заорал – громко, с переходом в рык. Рык сменился воем. Вой – горловым клокотанием. Потом крик агонизирующего тиранозавра перешел в мычание, в утробное урчание и умер на полузвуке. И – новый крик: – А-а!!! Кто это?!!! Весь мир – обалделые глаза вывернувшейся на сто восемьдесят градусов Сусанны. – Что случилось?! Развяжи! Не завидую парню. До подружки вдруг дошло, что привязанная игрушка – единственный защитник в этой ситуации. Она сдернула с его глаз повязку. – А-а!!! – добавилось еще одно абсолютное непонимание. – А-а!!! Это уже я – выскакивающий, хватающий с полу одежду и улепетывающий в направлении кухни. Сзади, размахивая кулаками, догоняла злобная фурия. Квартира превратилась в дурдом. Топот. Вопли, как у индейцев, ступивших на тропу войны. Я удираю. Сзади меня колотит по спине разъяренная Сусанна. В пролетаемом зеркале вижу, как очухавшийся кавалер перестает бессмысленно таращиться, и его вздувшиеся мышцы непредставимым усилием рвут шелковые путы. Кажется, вместе со спинкой кровати. Но это уже не мои проблемы. |