Онлайн книга «Любовь литовской княжны»
|
– Завтра? – Софья невольно разжала ладонь, выпуская руку княжича. Все радостное и возвышенное, что успело расцвести в ее душе, мгновенно потухло и затянулось чернотой. – Я прошу, господин, – не переставала кланяться девушка. – Нужно раздеться сейчас, господин. – Да, – смирился княжич. – Прости, Софья, мне надобно отлучиться. Василий ушел вместе со своей рабыней – а оставшаяся одной девочка что есть силы ударила кулаком по кирпичной стене. Сорвалась с места, пробежала через дом, влетела в свою опочивальню и со всего размаха упала лицом в подушку… Тоска и отчаяние выпустили ее душу из своей холодной колючей хватки только через пару часов. Софья поднялась, вышла в светелку перед комнатой – но не застала там никого из девок. – Ну вот, меня бросили даже служанки… – пробормотала она. Княжна сама сняла с себя тяжелое оплечье, поменяла жемчужную понизь на обычный платок. Вышла из покоев, поднялась наверх – ей очень хотелось подышать свежим воздухом. Но едва ступив на боевую галерею – она вдруг заметила внизу, у самых камышей, высокого призрака, чуть качающегося на ветру. – Это еще что? – изумилась она. – Мало у нас навки по ночам бродят, так теперь еще и души неприкаянные завелись? Любопытство победило грусть всего через несколько мгновений. Девочка крутанулась, вернулась к лестнице, спустилась вниз, прыгая через ступеньки. Пересекла двор, толкнула тайницкую калитку, вышла на берег. Вблизи призраком оказался мужчина в белом полотняном балахоне. Поднявшийся ветерок колыхал ткань, скрадывая его фигуру, и издалека она казалась чем-то эфемерным. Вблизи же – человек как человек. Однако незнакомый мужчина был на острове столь же странным открытием, сколь и призрак, – и потому Софья стала осторожно подкрадываться к незнакомцу. Увы, уже через три шага под туфелькой хрустнул камушек, и незнакомец оглянулся на звук. Тут же предупредил: – Только чур не смеяться! – Княжич Василий Дмитриевич?! – искренне захохотала девочка. – Это настоящая персидская рубаха! – попытался оправдаться паренек. – Я путешествую налегке, почти без вещей. Верхом ведь получается заметно быстрее. Когда останавливаюсь для бани, то переодеваюсь в нее. Вся свита так переодевается, пока путевая одежда в стирке! – Это же саван! – фыркнула Софья. – Да еще такой узкий! Как ты в нем ходишь? Княжна наклонилась, зачерпнув с земли несколько галек, и стала одну за другой кидать в гостя. – Ах ты… – Василий сорвался с места, неожиданно стремительно настиг бросившуюся наутек обидчицу и сцапал в объятия. – Ладно, ты меня поймал, – признала княжна. – И что ты станешь делать теперь? Паренек колебался всего мгновение, потом вдруг наклонился и крепко поцеловал… холодный голыш, ловко подставленный девочкой под его губы. – Караульные на стене и на башне, – прошептала хозяйская дочка. – И они все смотрят сюда! Василий поднял взгляд на замок, и Софья добавила: – А теперь отпусти, пока никто еще не бросился мне на помощь. Княжич послушался и отступил. Софья обошла его, встала у самой воды. Спросила: – Почему ты пришел сюда, княжич? – Здесь красиво, княжна. – Красиво, – согласилась Софья. – Здесь много где красиво. Жаль, что я не смогу показать тебе нашего озера. – Она глубоко вздохнула. – Очень жаль. Василий подошел и встал за ее спиной, глядя, как впереди у озера качаются камышовые кисточки, как разбегаются волны за ними. А может статься – смотрел на плечи юной княжны, ее шею, на ее волосы, сплетенные в толстую косу. Поди со стороны, угадай… Неожиданно совсем рядом послышался громкий частый топот. Это от замка прибежал запыхавшийся мальчишка и с поклоном сообщил: – Княжич, княжна… Обед накрыт, князь Витовт и святитель ждут вас в трапезной. – Надеюсь, твой отец простит мне персидский наряд? – проведя ладонями по полотну рубахи, спросил у девочки Василий. – Пилигриму из дальних краев вроде тебя, Василий Дмитриевич, простительны многие странности. – Софья взяла гостя за руку и вместе с ним направилась к замку, ощущая, как от сжатых в мужской ладони пальцев по всему телу разбегается колючее, похожее на озноб, тепло. И что странно – ее спутник чувствовал совершенно то же самое. Обед прошел на удивление скучно, совершенно без бесед. Хозяин дома и митрополит выглядели хмуро и старательно не смотрели друг на друга. А по окончании трапезы святитель поманил Василия за собой. – Ты был прав, мое возлюбленное чадо, – признал Киприан, неспешно ступая по коридору, ярко освещенному из направленного на юг окна в конце коридора. – Мы напрасно потратили время. Князь Витовт тоже предал истинную веру и перебежал к схизматикам. Три месяца тому назад он перекрестился в проклятое папство! И он, и они, и все! Все здешние князья и бояре вслед за своим королем отказываются от христианства! Митрополит сжал кулак и коротко им взмахнул. Тяжело вздохнул: – Я его и так, и этак убеждал. И словом Божьим, и спасением души, и единением сторонников истиной веры, и на совесть давил… Ничего! Как в стену каменную уперся. Коли великий князь литовский в папскую ересь окрестился, то и вся знать с ним вместе веру свою меняет, от князей и до последних сотников! Видно, ничего уж тут не поделаешь, пропала Литва. Придется отъезжать с пустыми руками. Вся надежда токмо на Москву и остается. – Ты теряешь Белую Русь, святитель. Половину своей епархии, – сделал вывод княжич. – Неужели ты сдашься так просто? – О чем ты, Василий Дмитриевич? – недоуменно остановился святитель. – Ты услышал неприятное известие и сразу убегаешь? – укорил митрополита паренек. – Попробуй убедить Витовта отказаться от ереси и вернуться в лоно матери-церкви! Создать единство среди православного боярства! Он ведь здешнему королю родственник? – Брат двоюродный, – вспомнил Киприан. – До трона Витовту далеко, даже и мечтать нечего. Но по рождению, однако, родственник. – А ты пообещай ему трон! Пообещай земли хоть какие-то воедино объединить, православными их объявить и его там на великое княжение благословить, – с ходу нашел возможный путь для переговоров наследник московского престола. – Что же ты, митрополит, так легко от паствы отрекаешься? Во имя веры истинной бороться до последних сил надобно! – Но ведь ты… – с интересом склонил голову набок святитель. – Ты ведь так спешишь домой! – Ради истинной веры можно пожертвовать несколькими днями пути, – пожал плечами наследник московского престола. – Я не был дома почти пять лет. Что изменится от задержки еще на неделю или другую? Ты ведь сможешь убедить Витовта, если дать тебе еще несколько дней для его убеждения? |