Книга Босс для танцовщицы, страница 22 – Ирина Давыдова

- Ты не будешь плакать. Ты не должна, - но ее слезы упорно стекали мне на футболку, прожигая грудь в области сердца. Она ставила метку. Она клеймила меня. Она клеймила мое сердце.

- Так больно…

ГЛАВА 13

МИЯ

Мне было так больно, что я не сразу поняла, когда успела щекой прижаться к крепкой груди Крама, которая мгновенно стала мокрой от моих слез. Стыдно не было, потому что боль полностью затмила мой разум. Хотелось приложить что-то холодное, или сделать укол, чтобы поскорее почувствовать хоть каплю облегчения. Лучше бы Никита на меня орал за то, что без его разрешения вышла на сцену, чем упасть и испытывать невыносимую боль. Хотя я уверена, босс меня еще накажет за мое непослушание.

- Не плачь, Мими, сейчас будет врач. Он тебе поможет, - взволнованным голосом произнес Никита, и я почувствовала, как он уложил меня на диван, все это время поглаживая по голове. – Воды? Хочешь воды?

- Мммнет… Лучше водки, - хмыкнула я сквозь боль, а уже через минуту ощутила что-то холодное на своем бедре. – Ты так заботишься обо мне.

- Помолчи, и не зли меня еще больше, - вот это мне знакомо, узнаю Крама.

- Да куда уж больше…

- Можно? – услышала со стороны выхода, но глаза не смогла открыть. Почему-то казалось, что с закрытыми веками мне намного легче.

- Проходите. Мия упала, и бедром ударилась вероятнее всего об угол ступени.

- Даа… вижу…

Дальше врач осматривал мою ногу, вколол что-то обезболивающее, приказал не перетруждаться, и вообще лучше постельный режим. Малейшая нагрузка может привести к ухудшению. А на завтра сказал прибыть в поликлинику для рентгена. Хотя, как он предположил, перелома нет, иначе бы я чувствовала себя совсем по-другому. Но вот то, что может быть трещина – никто не исключал.

Прописав мази и обезболивающее, мужчина дал еще несколько наставлений и уже через двадцать минут оставил нас с Никитой наедине.

- Да уж, как ты еще ногу не сломала, - устало произнес он, и присел возле здорового бедра.

- Прости, что принесла тебе столько хлопот. Мне уже легче, и я сейчас смогу выйти на работу.

- Совсем обалдела? Ты ногу чуть не сломала, а уже работать собралась. Тебе отлеживаться надо.

- Но мне нужны деньги на жизнь, потому я…

- Ой, Мия, закрой рот! Иначе я помогу! Деньги ей надо. Сначала ногу подлечим, а потом работать. Я все сказал.

- Крам, послушай…

- Нет! Сейчас домой.

Его не переспорить, но признаться честно, нога действительно очень болела, и никакое большое желание заработать денег не уменьшало ту боль.

- Ладно. Не буду зря силы растрачивать. Как сказал босс, так и будет.

- Умничка. Люблю покорных женщин.

- Я не покорная, просто… Оу, - я оказалась снова поднята на руки, а в нос ударил ошеломительный запах парфюма.

В моем сердце все еще жил Миша, а находясь рядом с Никитой, я все больше начинала утопать в нем. Нормально ли это? Или я совсем дурочка, которая ничего не понимает в любви? Дурею лишь от одного запаха. А может так и должно быть? Мне ведь никто об этом не рассказал.

Повернувшись лицом к телу мужчины, еще раз с огромным удовольствием вдохнула запах, и легонько улыбнулась, надеясь, что он не просечет моих действий. Ммм… а как руки его сжались на моем теле… Если бы не болела нога, я бы, наверное, даже почувствовала мурашки, побежавшие по коже, и приятную истому. Я как-то даже упустила грохот музыки и шум голосов, просто наслаждалась запахом прекрасного мужчины. И Господи, хорошо, что он не слышит моих мыслей, иначе бы точно подумал, что я дурочка.

Левая рука легла ему на грудь, и только теперь мое сердце пустилось в пляс. О боли и вовсе было позабыто. Но почему он так действовал на меня? Почему? Снова, как несколькими часами раннее в машине, так же страстно и жарко. Но сейчас, я просто ощущала под рукой стук его сердца и запах тела смешанный с парфюмом. И уже горела.

- Мия, - прорычал Крам и прижал меня к чему-то твердому. Машина. Мы уже на улице?

- Что? – хриплым голосом, наверняка выдавая свое состояние.

- Не делай так, ты понятия не имеешь, как действуешь на меня.

- Крам, я…

- Малышка, назови меня по имени.

- Что? – не сразу поняла я, находясь под действием его чар.

- Никита. Скажи лучше так. Из твоего ротика это звучит очень сексуально. А Крам, это же фамилия, и только для друзей.

- А я кто тебе? Не друг?

- Какой из тебя друг, девочка?

- Никит, я… я не знаю, что со мной происходит.

- Тебе плохо? – тут же переполошился он, и пальцами схватился за мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза.

- Нет, я не об этом, - поспешила ответить я, и сама слегка приблизилась к его лицу, которое сразу же обхватила ладонями, - я… кажется, я готова сдаться.

- Сдаться?

- Ты мне нравишься, Никит, очень нравишься, - выдохнула я и поняла, что, признавшись, мне стало вдруг намного легче. Несмотря на то, что он может меня послать.

- Не говори мне этого, Мия. Не говори.

- Почему нет? Почему я не могу говорить? Я хочу говорить об этом. Ты у меня один, кому я могу признаться в своих чувствах.

- Ты будешь танцевать у меня в клубе. Я не спрашиваю, я утверждаю. Поставлю охрану и буду постоянно пялиться на тебя. И никто к тебе не подойдет.

- Зачем? Ты же не хотел, - удивилась я неожиданной смене его настроения.

- А теперь хочу. Будешь танцевать так, словно делаешь это лишь для меня. Будешь представлять, что никого кроме нас в зале нет, и будешь отдаваться танцу по полной.

- Я хочу тебя, - снова призналась я, и кажется начинала сходить с ума. Он говорил охрипшим голосом, ему нравилось видеть меня на сцене, но отчего-то он сдерживался.

- Нет! Не хочешь. Ты любишь своего мудака, вот и люби, девочка.

- Не хочу думать о нем, - прошептала я, и через секунду уже целовала сладкие напряженные губы, которые под моим напором тут же расслабились.

Никогда не думала, что поцелуи могут быть такими вкусными. Мы кончено уже целовались с Крамом, но сейчас происходило что-то особенное, волшебное и непривычное для меня. Он держал меня на руках, а его губы становились безумно нежными и ласковыми. Целовал мягко, но с желанием, будто дарил частичку себя. Слегка оттягивал нижнюю губу, покусывая и всасывая, а потом опять целовал, то нижнюю, то верхнюю, оставляя на мне свой вкус. А спустя время то же самое проделывала и я, только теперь в безумный танец поцелуя вовлекла и язык. А Никите нравились мои ласки, я поняла это по его тихим стонам, от чего даже улыбнулась, не сдержав своей радости.

- Дурочка ты, Мими, дурочка. Даже понятия не имеешь куда лезешь.