Онлайн книга «Черная война»
|
– Советской власти – почет и уважение! – Ободрились? – Зря, ребятушки, это вы рано… За приговор мой последний, незаслуженный, да еще за всякие «радости» я, конечно, всей советской власти не отомщу. Но вот отдельным ее представителям – очень даже могу. Погрустнело ребятишкам, даже очень. Да и что тут мудрить? Послать вербовщиков к моему персонажу – это совсем умом тронуться надо. Грохнуть? Это возможно. Но почему – я? Немцы и не хрюкнут над моей могилой. Крест – вот это ближе к цели, его можно. И даже нужно – он враг явный и очевидный. – Я вот сейчас что сделаю? Сам об вас рук марать не буду. Не по масти это мне. А вот на улицу вас вытащу да посередке и разложу. Тут скоро патруль полицейский пойдет (кстати, о патруле – где он?), он тут все время ошивается. Склад стережет (я, кстати, сегодня его не видел, а раньше, бывало, и здоровались), вот и будет ему подарочек. Они – власть, вот пускай у них голова и болит, кто вы такие. Тем более уже полчаса как комендантский час наступил, а пропусков у вас нету. А они не боятся! Даже и расслабились. Значит – что? Не будет патруля? Или пропуска есть? Нет пропусков, я проверял. Патруль их знает? Откуда? А почему свет не горит? – Да не знаем мы местных никого, – снова вступил в разговор Длинный. – И пропусков у нас нет, это ты верно сказал. Сами тут недавно. Из Минска я, а они вот из Гродно. Из деловых один я, они так – потом пристали. – Кого в Минске знаешь? (И как я его проверю, если соврет?) – Васек – «Заячья губа», Колян – «Лекарь». – Не слышал про таких (есть – нет, как проверить?), сидел я, в зону вести не очень идут быстро (а теперь уже ты меня не проверишь!). – Ну, звиняй, дядя, больше ничего тебе сказать не могу, я из Минска никуда и не вылезал больше, других не назову. – А ко мне зачем пришли? – Наколку дали, мол, при деньгах фраер, на еде сидит. – Кто дал? – Карась один, мы его прижали тихо-тихо, а он пустой. Обделался и тебя слил – мол, говорит, я сам пустой, а этот взятки гребет лопатой. Положим, не лопатой, но гребу. Как и все в нашей конторе. Похоже? Может быть… – Ты это видел? – протянул я к нему руки. – Похож я на фраера? – И как я все это ночью рассмотрю? Мы тебя днем только издали пасли. Издаля что увидишь? – Что, и ночью тут были? – Два раза. Позавчера и третьего дня. Фонарь мешал, мы его сегодня и кокнули. – А патруль где? – Я ему лекарь? Ушли куда-то. – Как же вы после дела уходить хотели, без пропусков-то? У немцев на этот счет строго! – Как-нибудь дворами бы ушли. Раньше вон ходили – и ничего. Они не весь город пасут, только центр да и склады на станции. Так, похоже, ничего из них я не выну. На этом они упрутся и будут талдычить одно и то же. Ничья. Кончать их? А если они тут с подстраховкой? Врассадку допросить – куда двоих девать? Одного – в другую комнату, третьего на кухню? Поздно, раньше надо было это делать. Показалось мне или на лестнице скрипнули ступени? Четвертый? Один? Так заодно уж и пятый, и шестой тогда. Их страхуют – кто они? – Значит, так, граждане вы мои непонятные… Щелчок! На лестнице кто-то есть! – И что мне с вами делать прикажете? Удавить вас или ментам сдать, как коммуняк недобитых? – Отпустил бы ты нас? – Это Худой. – Вон шишек и так уже насажал, чего с нас тебе еще надобно? Денег – так нету, ушло уже все, жрать-то надо? – Курево есть? – Вон в кармане кисет, больше нет ничего. Кисет оказался набит табаком. Обыкновенный самосад. А где же сигареты ваши, мыши съели? – Все? – Ну, ты даешь! Вагона с куревом, уж извиняй – нету! Подстава! Чья? Кто там – за дверью? – Лады. Вставайте и гуляйте отседова. Руки сами развяжете, чай, зубы есть. Патруль – не моя забота, да и ушел он, как вы сами говорили. – А стволы вернешь? – Может, тебе еще и денег на дорогу отсыпать? Совсем оборзел? Спасибо скажи, что своими ногами идешь, а то я ведь и передумать могу. – Все-все! Заметано – уходим. Троица нападавших гуськом потянулась к двери. Показалось мне или по лестнице кто-то быстро спустился вниз? Закрыв за ними дверь, я кинулся к окну. Чуть приподняв голову над подоконником, я смотрел в сторону подворотни. Вот внизу скрипнула ступенька (тихо дверь открыли, молодцы!). Один силуэт крадучись пересек двор. Второй, третий… все? Нет, не все… Утром я был невнимательным и озадаченным, так что Беренмайер даже сделал мне замечание. Извинившись, я сослался на недомогание, чем дал ему повод еще минут десять говорить на тему излишних возлияний (и откуда он все знает? Не иначе, стучит кто-то) и их вреда для работы. Наконец, он смилостивился и, озадачив нас всех неотложными делами, ушел в свой кабинет – писать очередное письмо. Погрузившись в полуторку, я сказал Хасану: «В полицию». Тот спокойно кивнул головой, в полицию мы ездили часто, оформляли бумаги и заказывали сопровождение для обозов с продовольствием. На входе в здание никаких проблем не возникло, меня там уже неплохо знали. Подойдя к дежурному, я попросил отыскать Креста. Через пару минут меня проводили к нему в кабинет. – Ну, здорово! – О, дядя Саша! – Крест встал из-за стола. – Какими судьбами к нам? – Да есть тут одно дело… – Я присел на стул. – Ты тут не шибко занятой? – О чем базар? Для тебя – так всегда свободен. Я осмотрелся. Кабинет у Креста был небольшой. Стол, два стула и шкаф около окна. Сам Крест выглядел невыспавшимся, помятым каким-то. Надо же! Опять он с фингалом. – Ктой-то это тебя так? – Да с бабой своей спьяну поцапался, – поморщился он. – Вот и… – Это еще хорошо, что ей не утюг под руку подвернулся, – язвительно заметил я. – А то б загремел ты опять к Карловичу, как пить дать. – Да уж… С них станется, могут и утюгом… – Да ладно, хрен с ней, с бабою твоею. Тут, видишь ли, вопрос какой… Я рассказал Кресту о ночной встрече, опустив, правда, некоторые подробности и свои наблюдения. Выложил ему на стол оба ствола. Крест озадаченно почесал в затылке. Происшедшее его как-то напрягло, он задумался и минут пять сидел молча, вертел в руках карандаш. – Да, дядя Саша, задал ты мне задачу… – Какая тебе-то задача? Я их наладил отсель, больше уж не придут. – Так чего ж тебе от меня тогда надо? Я пощелкал пальцем по стволу «нагана». – Вот такая штукенция мне нужна. Официально! |